Книжные Черви

Проводив Остапа, Васю и Маргариту, Мэл вернулась в свою комнату. Евгений сиротливо сидел на полу, там же, где она его оставила. Вид он имел потерянный и одинокий.

– Знаешь, что, – сказала Мэл, почувствовав себя неожиданно взрослой, – тебе надо поспать. Вон, ложись на диван.

– Выдайте мне пижаму. – Евгений ещё не определился, как он должен обращаться к девушке, поскольку статус её был для него неясен. Должна ли она ему прислуживать? Или с ней нужно обращаться как со знатной особой?

– Спи в рубашке пока что. Где я тебе пижаму-то возьму?! – изумилась Мэл.

– Сударыня, я что, должен раздеться при вас? – в свою очередь сдержанно удивился Онегин.

– Я ничуть не смущаюсь, – заверила его девочка, принимаясь расстилать свою кровать.

Евгений нахмурился, слегка пожал плечами, но всё-таки снял фрак, жилет, штаны и действительно остался в одной рубашке.

– Иииииииии! – завизжала обернувшаяся Мэл. – Ты чо, дурак?! А если сейчас мама войдёт, а ты тут в таком виде? Да тебя посадят! В Сибирь сошлют! – Она была так ошарашена, что совершенно забыла об их с Онегиным «родстве».

– За что? – искренне удивился Евгений.

– Не важно. – Девочка, стараясь лишний раз не смотреть на молодого человека, швырнула в него подушку и одеяло. – Блин, немедленно залезай в постель, вашество…

– А можно повежливее со мной разговаривать? – Насупившись, молодой человек завернулся в одеяло и уселся в кресло-грушу. Однако любопытство помешало ему обидеться как следует: – И, кстати, я по-прежнему не понимаю, за что меня должны посадить…

– Ну, мне пятнадцать лет. А тебе… тебе… А сколько тебе, правда?

Евгений задумался. Пятнадцать лет… С одной стороны, в его мире барышне этого возраста уже могли начать приискивать жениха. С другой – остаться наедине с мужчиной, который не приходится ей родственником, для девушки благородного происхождения неприлично само по себе, так что в штанах он при этом или нет – уже не суть важно. Значит, Мэл простолюдинка, если так легко к этому отнеслась?.. Потом он попытался вспомнить, сколько, в самом деле, ему лет, но память подводила.

Пока Онегин ворочался, размышляя над ответом, с кровати Мэл послышалось умиротворённое сопение. Девочка не стала дожидаться пояснений и просто-напросто уснула. Евгений даже позавидовал этой её здоровой детской способности – так легко засыпать, несмотря на все потрясения. Сам он чувствовал себя смертельно уставшим, но с трудом заставил себя закрыть глаза. Это был тяжёлый день. Но завтра обещало быть ещё тяжелее.

Глава 3

Светловолосая женщина лет сорока стояла в дверях Машиной комнаты и мрачно постукивала пальцами по дверному косяку. Выглядела она так, будто бы собиралась сниматься в рекламном ролике про идеальную семью: лёгкий естественный макияж, шёлковый домашний костюм, модная короткая стрижка с эффектом «художественного беспорядка».

– Ну-с, Мария Валерьевна, и как вы это собираетесь объяснять? – хорошо поставленным голосом поинтересовалась она.

Онегин заворочался на диване и с трудом приоткрыл один глаз. Яркое солнце из незашторенного окна било ему прямо в лицо, над головой слышался незнакомый женский голос. Молодой человек перевернулся на другой бок и попытался натянуть одеяло на голову.

– Жень, ну ты бы хоть её пнул, как так можно? В отличие от тебя, она совсем не успевает по учёбе… – В голосе появились укоризненные нотки.

Евгений, спросонок ещё не осознавший, где он находится, а потому совершенно не понимающий, что от него хотят, лишь пробурчал недовольно:

– Анисья, с ума ты, что ли, сошла, будить меня в такую рань? Поди прочь, laisse-moi dormir…

Машина мама взглянула на «сына» с удивлением, однако не придала его реплике особого значения – мало ли, что померещилось человеку сквозь сон? – и тут же вернулась к решению куда более насущных вопросов. Стремительным шагом прошествовав к кровати дочери, она одним уверенным движением сдёрнула с Мэл одеяло.

– Ну, штооооооо?.. – недовольно застонала девочка, отворачиваясь к стенке и пытаясь засунуть голову под подушку. – Я сплюууу…

– Это я вижу. Ты знаешь, который час? – довольно-таки спокойно поинтересовалась мама.

– Нееет…

– Время приключений, солнышко, – нежно пропела женщина, сразу после чего голос её резко изменился: – А ну, вставай, коза, всё проспала опять! Быстро вскочила и побежала в школу!

– Твою мать! – Мэл подскочила на кровати. Она уже понимала, что всё «потрачено» чуть более, чем полностью. – Который час?

– Одиннадцатый. Если очень постараешься, ещё успеешь к третьему уроку. И, кстати, я уже сто раз просила тебя не выражаться. Всё, давай в темпе. Мне тоже пора на работу бежать. – С этими словами Машина мама вышла, прикрыв за собой дверь.

Далее Евгений, которого вопли Мэл разбудили окончательно, с удивлением наблюдал, как она носится по комнате, стучит дверцами шкафа и ящиками комода, разбрасывает по полу скомканные вещи, ругается, ищет носки, ругается, судорожно упихивает в сумку книжки… ругается…

Второпях Мэл совершенно позабыла об Онегине и принялась стаскивать с себя спальную футболку, однако Евгений, едва поняв, к чему идёт дело, деликатно зажмурился.