Книжные магазины

В статье 1969 года, давшей название журналу Extraterritorial, Джордж Стайнер говорит о постмодернистских авторах вроде Борхеса, Беккета или Набокова, представителях «многоязычного воображения», «интериоризированного перевода», благодаря которому они сумели создать удивительные произведения. Фридриха Ницше, когда он жил в Турине, поражали трехъязычные книжные лавки. Несколько севернее, в Триесте, еще одном приграничном и многоязычном городе, лавка Librería Antiquaria в межвоенные годы была местом литературных дискуссий. Управлявший ею поэт Умберто Саба и его друг Итало Звево, оба уроженцы Триеста, обсуждали там творчество писателей из разных стран, в частности Джеймса Джойса. Смена места жительства и языка приводит к некоей художественной экстерриториальности, но как граждане художники подчиняются законам своих стран, а как авторы – правилам игры соответствующей литературной среды. Хотя в Париже писатели и лелеяли свою воображаемую свободу, стать свободным по отношению к государству было, возможно, проще, чем к механизмам литературной посвященности. Монье выступала в роли не только владелицы книжного, но и литературного критика, – судьи и заинтересованной стороны. Современники признавали ее влияние: в 1923 году Монье публично обвинили в том, что своими рекомендациями для читателей она сильно повлияла на «Историю современной французской литературы» Рене Лалу, который, согласно отзыву в Les Cahiers Idéalistes[34], пренебрег теми, чьих книг нет на книжных полках у Монье. В свою защиту она выдвигала довод о том, что лишь выставляла наименования, которых не было в других магазинах, и, перечисляя их, как бы озвучивала некий канон.

Содружество Монье-Бич образовало антиинституциональное ядро двойной направленности: речь идет о противостоянии как местным официальным структурам (ежедневным газетам, журналам, университетам, правительственным ведомствам), так и структурам американским (прежде всего издательствам). Так, когда американская цензура не допустила произведение Джойса к публикации в Нью-Йорке, один единомышленник Бич провез на пароходе экземпляры «Улисса» в собственных брюках. Эта антипространственная, антинациональная направленность достигла пика во время нацистской оккупации, превратив обе книжные лавки в бункеры символического сопротивления.

В 1953 году Монье написала «Лондонские воспоминания». В них она возвращается к своей первой поездке в британскую столицу, которую совершила в 1909 году в возрасте семнадцати лет. Примечательно, что о книжных магазинах она вообще не упоминает. Возможно, тогда она еще не чувствовала своего призвания, хотя в мемуарах попытки увидеть его задним числом – обычное явление. Я бы сказал, что здесь есть более простая причина: в начале прошлого столетия трудно было идентифицировать себя в рамках той или иной традиции. И действительно: прочная традиция независимых книжных ХХ столетия, концептуально связанных друг с другом (Shakespeares and Companies), появляется с идеей перехода от Библиотеки к Книжному, озарившей Сильвию Бич: