Книжные магазины

Культовым пространством для представителей бит-поколения и их свидетелем стала гостиница Beat в Париже – городе, который, по словам Берроуза, является «омерзительной дырой для того, у кого нет ни гроша», и который полон французов, «настоящих свиней». Но именно здесь он закончил «Голый завтрак» и работал со своими cut-ups[51] благодаря возможности, представленной ему именно француженкой – госпожой Рашу, управлявшей безымянной гостиничкой по адресу улица Жи-лё-Кёр, 9, где он поселился вместе с Гинзбергом, Корсо и другими друзьями. В определенный момент, когда движение превратилось в течение бит, в моду бит, в битничество, эта гостиница получила название Beat. Тот же город, в котором за полвека до того усилиями Хуана Гриса, Жоржа Брака и Пабло Пикассо родился кубизм, теперь встречал постмодернистский расцвет литературных нарезок и монтажа. После Танжера и Парижа употреблять наркотики и творить продолжили в нью-йоркской гостинице Chelsea. Берроуз писал, что это место «как будто специализировалось на смертях знаменитых писателей». Съемки «Девушек из “Челси”», экспериментального фильма Уорхола 1966 года, можно рассматривать как переход от некоего примитивно и по-разному понимаемого романтизма к началу серийного, зрелищного производства современного искусства.

Были ли битники хорошими клиентами книжных магазинов? Судя по тому, что о них известно, ответ будет отрицательным. Проще представить, как они одалживают друг другу книги, воруют их, на время берут с полок Shakespeare and Company, но не покупают. Действительно, книжный магазин Уитмена, судя по его обширной переписке, был для них прежде всего источником дохода: «Здешний книготорговец, друг Ферлингетти, держит на витрине пятьдесят экземпляров моей книги и продает несколько каждую неделю». Великим вором книг был Грегори Корсо, зачастую пытавшийся утром продать книги, которые стянул ночью в том же самом книжном магазине. Битникам определенно интереснее были букинистические, чем магазины, торговавшие современными изданиями. И чтение оригиналов – ведь они испытывали пристрастие не только к химическим веществам, но и к эпистолярному искусству, к лирическому упоению в ритме джаза. Хотя легенды существуют прежде всего для того, чтобы их развенчивать: в Париже, например, битники пользовались доступом к книгам Olympia Press, приобретая произведения запрещенных американских и французских авторов. «Ферлингетти прислал мне вчера 100 долларов, так что мы пообедали, я дал Грегори 20 долларов в счет просроченного платежа за квартиру, и он временно переехал к нам, – пишет Гинзберг Керуаку в письме, датируемом 1957 годом, – мы купили грязную книжку Жене и Аполлинера, пакетик джанка, спичечный коробок гашиша и дорогой пузырек соевого соуса». Живя в Chelsea, они ходили по нью-йоркским книжным вроде The Phoenix Bookshop, который напечатал на стеклографе журнал Fuck You Эда Сандерса и инициировал издание поэтической серии карманного формата, составленной из произведений Одена, Снайдера, Гинзберга и Корсо. Сам Сандерс открыл в 1964 году в бывшем магазине кошерного мяса Peace Eye Bookstore. Помимо книг, контркультурные фетишисты могли приобрести там предметы вроде вставленных в рамку лобковых волос шестнадцати поэтов-новаторов или волоски из бороды Гинзберга за двадцать пять долларов. Вскоре этот книжный превратился в центр политической активности, среди прочего боровшийся за легализацию марихуаны. Второго января 1966 года полиция ворвалась в магазин и задержала владельца, обвиненного в том, что он держал непристойную литературу и развратные пластинки. Хотя судебный процесс он выиграл, конфискованный материал ему не вернули, поэтому магазин пришлось закрыть.