Книжные магазины

«Что может быть лучше для войны с Amazon, чем амазонка?» – вопрошал Ян Хоффман в колонке о McNally Jackson Books, опубликованной в The New York Times. Воительницей, по его мысли, была Сара Макнэлли, которая в уголке книжного, знаменитого своим расположением к испаноамериканским писателям (им управляет Хавьер Молеа), программой своих мероприятий и своим фондом литературных произведений, устроенным по географическому принципу, поместила Espresso Book Machine – машину, способную всего за несколько минут отпечатать и переплести любую из семи миллионов книг облачного книжного, зависящего от осязаемого книжного на Манхэттене.

На сцене, где физически преобладает Barnes & Noble, а виртуально – Amazon, после закрытия сотен книжных Borders Американская ассоциация книготорговцев запустила кампании «Book Sense» и «IndieBound». Важнейшими в их деятельности являются литературная премия и список самых продаваемых книг, учитывающий только покупки в независимых книжных, – в отличие от списка The New York Times, где подсчитываются продажи в киосках, книжных сетях, супермаркетах, магазинах подарков и драгсторах и, кроме того, учитываются реестры самих издателей, что зачастую приводит к двукратному расхождению в цифрах, касающихся одной и той же книги. В 2010 году Андре Шиффрин так описывал эту панораму в «Словах и деньгах»:

На Манхэттене, где в послевоенные годы было 333 книжных магазина, теперь едва наберется 30, включая сетевые. Сходные процессы происходят и в Англии, где Waterstones, вытеснившая из бизнеса многих игроков при помощи скидок, была в свою очередь куплена сетью газетных киосков WHSmith. Smith, давно известная крайне коммерческим подходом и политической осторожностью, вскоре трансформировала новое приобретение в сеть, ориентированную на продажу дешевых книг в мягкой обложке[85].

В своем тексте издатель использует различные ярлыки для того, чтобы отличать качественные книжные от книжных сетевых – «книжные, выполняющие культурную функцию», «интеллектуальный книжный», «книжный, служащий образцом», и говорит о протекционистских стратегиях, которых придерживались во Франции, чтобы обеспечить выживание первых. Несколько лет спустя правительство Олланда разработало новые стратегии. Отличаясь от Видеоклуба и не доходя до крайности Библиотеки, Книжный обладает аурой престижа, традиционной значимостью, сравнимой со значимостью Театра или Кинотеатра – пространств, нуждающихся в поддержке и развитии за счет бюджетных ассигнований. Такой подход отсутствует в Соединенных Штатах, но не было бы ничего удивительного, если бы вакуум, оставшийся после Borders, заполнили не другие сети, а новые магазины интеллектуального толка, которые предлагали бы индивидуальный подход и стремились бы стать центрами культуры, а в будущем и ориентирами. Книжные, которые имели бы странички в социальных сетях и хорошие сайты, предлагали бы возможность печати по заказу или сотрудничества с типографией. Маленькие магазинчики, где подавали бы кофе и домашнюю выпечку или устраивали мастер-классы по письму, как те изысканные винные магазины, что организуют курсы дегустации. Книжные магазины, где пыль вытирали бы не безликие уборщики, а сами книготорговцы, стремящиеся запомнить, на какой полке стоит каждый из этих редких, малочисленных, кустарно изготовленных и вышедших из моды томов, которым не находится места в больших книжных сетях и которые только книготорговцы уровня Бич, Монье, Яновера, Стелофф, Сансевьеро, Ферлингетти, Мильи, Монтрони или Макналли могут поместить на полки или на столы с новинками – и сделать их видимыми.