Книжный домик в Тоскане

И, потом, Коста-Рика – она здесь. Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. То, что снаружи, может оказаться внутри; то, что далеко, может оказаться совсем рядом. Это все вопрос вида с зернышком песка.

Мы называем его зернышком песка.
Но оно не зовет себя ни зернышком, ни песком.
Обходится без названия
общего, личного,
временного, постоянного,
верного или неверного.

До наших взглядов, до наших касаний ему нет дела.

Оно не чувствует взглядов и касаний.
И то, что оно упало на подоконник,
только наше событие, не его.
Для него это все равно, что упасть на все что угодно,
без уверенности в том, упало ли оно
или все еще падает[104].

Вот что можно ответить всем тем, кто спрашивает меня, как мне пришла в голову мысль открыть книжный магазин в далеком, глухом месте. Это место не знает, что оно далекое и глухое, и, насколько мне известно, Пуэрто-Вьехо-де-Таламанка тоже место довольно отдаленное. Но суть в том, что для меня это далекое и глухое место является центром мира, потому что я смотрю на него глазами девочки, которая поднималась по шаткой лестнице и жила холодными зимами в холодных домах, девочки, которая как могла исправляла неисправные вещи. Исправление. Мне приходит в голову эссе Шеймаса Хини «Исправление поэзии».

«Да, синьора, я открыла книжный магазин здесь, в далеком, глухом месте, не знающем, что оно далекое и глухое, потому что мне нужно было исправлять лестницы, батареи и туалеты. Таким образом я смогла устроить для них опору из книг, которые больше всего любила».

Теперь я закончила с исправлениями и могу посвятить себя исправлениям в домах других.

И чтобы не быть окончательно раздавленной этим долгим периодом работы, осложненным болезнями, пожарами и пандемиями, может быть, стоит составить список вещей, которые поднимают мне дух. Списки спасают жизнь, не дают угаснуть огоньку нашей памяти, как говорил Умберто Эко по поводу «головокружения от списка».

Ну что ж, тогда я начинаю:

голосовое сообщение от Лауры, извещающей меня, что она на феминистской демонстрации, и предупреждающей, чтобы я ничего не говорила ее парню, который, конечно, ее ищет, не может найти и волнуется;

голосовые сообщения от Рафаэллы, которая из Милана описывает мне радость от получения наших посылок;

прогулка Майкола, ступающего большими шагами по булыжной мостовой нашей деревни, где жизнь бьет ключом;

решение моей племянницы Ребекки прийти в наш книжный и присоединиться к группе добровольных помощников и уверенность, что из ее мизантропии выйдет что-то неожиданное;

существование моего отца;

кофе, который я скоро выпью с Тессой, приезжающей утром на мотоцикле из Лукки, чтобы привезти мне закладки нашего книжного, те самые, что она всегда дарит нам и где с одной стороны есть надпись со словами ее матери Линн;

случай, когда на конференции в Лукке ночной сторож обнаружил в машине Эмануэле Треви вместе с фотографом Джованни Джованнетти, которые раскуривали косяк. Но этим сторожем оказался писатель Винченцо Пардини, и все закончилось похлопыванием по спине;

Эрнесто и мама, сидящие в обнимку на диване;

Барбара, которая с Даниэле, и Барбара, которая с Маурицио;

«Рикки-э-Повери»;

Донателла, полагающая, что она нравится Романо;

моя мать, перекидывающая ногу через перила кровати, стоит мне только отвести глаза;

мама Тины;

Майк, с грехом пополам обматывающий вокруг пояса полотенце, когда я вхожу к нему в сад, и Майк, отправляющийся из Брайтона с опасным грузом в багажнике и думающий о том, что бы ему наплести на таможне;

рыбаки, читающие Луизу Глюк и Лоуренса Ферлингетти на берегу Сегоне;

слова, которые я слышала только в Лучиньяне, такие как луллороне и шабиготто;

я, которая все еще чудесным образом жива.

* * *

Сегодняшние заказы: «Среди лесов и вод» Патрика Ли Фермора, «Путешествие с Чарли в поисках Америки» Джона Стейнбека, «По заросшим тропам» Кнута Гамсуна, тетралогия о Москардино Энрико Пеа, «Саду я еще не сказала» Пии Перы, «Прогулки» Генри Торо.

Слова благодарности

Спасибо учителям – Фидальме Боррелли, Марии Лауре Вики, Рите Гуерриккио – они за школьные годы научили меня любить Эльзу Моранте и Чезаре Павезе.

Спасибо Франко Корделли, непревзойденному учителю чтения.

Спасибо Вивиан Ламарк. Она была там или сям или пряталась по садам.

Спасибо (особое) Лучиньяне – всей целиком.

Спасибо Марко Виджевани, Клэр Сабатье-Гара и Кьяре Пьован из «Итальянского литературного агентства» за то, что поверили сразу, без колебаний.

Еженедельные пятничные сообщения, переполненные хорошими новостями, я уже по ним скучаю.

Спасибо Эрнесто Франко за радость того воскресного утра, длящуюся до сих пор.