Книжный Дозор

– Не совсем. Хаузер стал таким, потому что его долго держали взаперти. Вдали от внешнего мира. А потом выпустили. А потом устранили. Может быть, это были одни и те же люди. Может быть, нет.

– Ты намекаешь, нашего мальчика тоже где-то держали?… – спросил Александр.

– Вот именно. Вдали от нашего мира.

– В Сумраке… Интересно. И ему там явно не нравилось, раз он так бурно реагирует.

– А разве в Сумраке можно долго прожить и не умереть? – послышался голос Анны.

– Что скажешь, Великий? – присоединился Дреер, зная правильный ответ.

– Можно. С посторонней помощью, – сказал Инквизитор.

– К нему могли время от времени применять «фриз», – добавил словесник. – Потому он его и не терпит.

– Он хочет в туалет, – вдруг сказала Анна.

– Как ты поняла? – подобрался Александр.

– У нее опыт, – пояснил Дреер. – С маленькими детьми – больше твоего, Великий.

– Это уж точно. – Александр вырулил к обочине и затормозил. – Памперсы купить забыли. Давай его куда-нибудь на воздух! Только так, чтобы мы вас видели.

Уже ощутимо стемнело. Анна вышла из машины, отстегнула малыша, вытащила из кресла. Не забыла и свою сумочку, там у нее, видимо, было припасены салфетки или еще что. Дмитрий тоже вылез – размять ноги. Но сначала открыл бардачок и вытянул оттуда светодиодный фонарь.

Дорога была пустынна в обе стороны. От обочин убегали луга, на луга вторгались участки леса.

Девушка с Маугли на руках спустилась с дорожной насыпи.

Вдали показались фары, мимо промчался автобус. Александр проводил его взглядом. Потом достал и сунул в рот электронную сигарету.

– Честно, до сих пор не могу поверить, – сказал Дмитрий.

– Во что?

– В то, что ты – это ты, Великий.

– Тебе и не нужно верить. Не положено.

Анна с Маугли поднимались обратно. Дмитрий подошел ближе, протянул руку, помогая девушке. Глядя на них, Александр убрал сигарету обратно за пазуху.

– Сейчас вернусь… – сказал он, когда спутники приблизились к машине, и сделал шаг к обочине, явно намереваясь последовать примеру маленького пассажира.

Маугли засмеялся, протянул руку и потрогал Александра.

Казалось, Сумрак взорвался. Дреер не входил в свою тень и не смотрел через нее, но то, что творилось с чувствами, не поддавалось описанию. Вслед за взрывом его как будто начали сжимать. Словесник инстинктивно отшатнулся от Анны, все еще державшей Маугли на руках.

Александр упал на колени, потом завалился на бок, сжался в клубок.

Дмитрий выругался про себя – только потому, что вслух не было сил, а вовсе не из-за присутствия девушки с ребенком, – а затем пустил в ход проверенное лечебное заклинание «Авиценна». Внутри несколько отпустило.

На самочувствие Анны, судя по всему, сотворенное Маугли никак не повлияло. Для инициированных Иных глубокое возмущение Сумрака – все равно что резкий перепад давления для метеозависимых. Но только для инициированных.

Дмитрий шагнул к скорчившемуся Александру. Тот внезапно разогнулся, перевалился на спину, выгнулся, будто мышцы сводило. У Дмитрия перед глазами вдруг проплыли кадры и картины, изображавшие Александра Великого, уже пораженного смертельной болезнью. Чтобы отогнать наваждение, он включил фонарь, поднял тень и посмотрел через нее на Инквизитора.

С аурой происходило что-то непонятное – но этого и следовало ожидать. Дмитрий сначала испугался, что мальчишка и Александру поменял сторону. При всех своих недостатках тот все же был инициирован как Светлый. Однако нет, в ауре продолжали пульсировать сполохи Света. И только сейчас Дреер понял главное, что поменялось, – исчезла серость. Аура вновь сияла, не прикрытая никакой инквизиторской мантией, можно было рассмотреть все сплетения, все токи, все переливы. В этих переливах пряталось новое и удивительное. Аура была молодой. Во всех смыслах. В ней чувствовалась некая сила, но потенциальная. Как в девочке-подростке может угадываться будущая прекрасная женщина. Как в молодом побеге видно будущее дерево. Аура была очень глубокой, насыщенной, что говорило о реально мощном волшебнике с объемным «резервуаром Силы», как любил выражаться Стригаль. Дреер с годами тоже научился приблизительно определять этот потенциал в учениках. И в то же время он сейчас отчетливо видел, что уровень лежащего на обочине Иного ниже его собственного.

Как такое могло случиться?

А еще… Дмитрий умел различить и признаки возрастной консервации. Эдакие силовые узелки, по толщине которых можно даже в общих чертах определить, как часто Иной прибегал к задержке естественного увядания. В ауре Александра такие узелки имелись, но они были… слишком маленькими. Хотя и побольше, чем, скажем, у Майлгуна Люэллина. Примерно как у воспитателя Надежды Храмцовой в дрееровском интернате, родившейся при тезке Инквизитора, царе Александре III.

Никаких тысяч лет не было и в помине.