Книжный Дозор

– Я в курсе, Ве… Старший, – сказал Дреер. – Вчера мне пришлось сканировать ауру, пока вы… пока ты был без сознания.

– Уровень какой определил?

– Шестой-пятый. Но потенциал огромный. На первый как минимум. Если не на вне категорий.

– Тогда ты и «во-вторых» должен знать. – Александр спокойно отхлебнул еще кофе из большой кружки с буквами «НД».

– Во-вторых, ты еще и не Александр. Тебе никак не тысячи лет. От силы сто пятьдесят.

– Двести или около того. Не помню год рождения. Я много чего не помню.

– А имя? – спросила Анна.

– Никос… кажется.

– А почему вы ничего не вспомнили тогда, в башне? – спохватилась Анна. – Ведь на вас подействовала эта книга…

– Потому что это было не то. Ты создала книгу «Фуаран», которая действовала наоборот.

– «Анти-Фуаран», – вставил Дреер.

– Я не создавала, – возразила Анна. – Я же не умею! И не умела…

– Ты ее пожелала, внучка старика Хоттабыча.

– А ты ее к этому подтолкнул, господин Инквизитор, – вставил Дреер.

– Сейчас это уже не важно, господин Инквизитор, – ответил Александр. – Ее подтолкнул не совсем я. Это как раз был тот самый Александр Великий, которого ты якобы разоблачил. Даже телефоном махал с фото скульптуры Лисиппа. Только эта ваша «Анти-Фуаран» всего лишь отнимала способности.

– Отматывала по времени назад, до момента инициации. Я тоже на себе пробовал, – напомнил Дреер.

– Вот именно. Если же какие-то чары были наложены до инициации, заклинание их не трогало. Вот в чем секрет. А наш малыш легким движением руки убрал и это. Как будто без штанов оставил, маленький паразит…

Анна посмотрела на Александра с явным осуждением, но ничего не сказала.

Мальчик продолжал ломать печенье.

– Тебе не приходило в голову, что настоящий Александр Македонский после всего, что вы сделали, стер бы вас обоих в сумеречный порошок? Может, не прямо в той башне, но уж потом – точно?

– Приходило, если честно, – ответил Дреер. – Он был воспитан в другую эпоху. Моральные нормы тысячи лет назад очень отличались от современных.

– Зато в политике отличий как не было, так и нет, – сказал Инквизитор. – Оправдать интересами дела можно что угодно. Только он и оправдывать бы не стал, просто сделал. Человек действия, не отнимешь. Обрати внимание, даже чертовски крутой наставник сильно его характер не исправил. Так что роль воспитания сильно преувеличена… Инквизиция это как никто понимает.

– Что тогда тебя… его удержало?

– Не что, а кто. Мы вот тут с тобой про Каспара Хаузера толковали по дороге. Дело в том, что я и есть Каспар Хаузер.

Александр посмотрел на собравшихся на кухне. Взрослые напряглись. Самый юный, как всегда, не слушал.

– То Македонский, то Хаузер… – нарушил молчание Дмитрий. – Я, конечно, ничему не удивлюсь. Мне и с Мерлином приходилось общаться, и с Гамельнским Крысоловом… – Он перехватил еще более заинтересованный взгляд Анны. – Потом как-нибудь расскажу.

Он мог бы добавить, что и сам является в некотором роде Дон Жуаном. Впрочем, генетическая экспертиза много лет назад подтвердила, что физически словесник все же Дмитрий Дреер, а не ушедший в Сумрак фехтмейстер.

– Конечно, не тот самый, – сказал Александр. – Но я кто-то вроде. Я за эти сутки кое-что вспомнил благодаря нашему Маугли. У меня вот тут, – он дотронулся до густой шевелюры, – был шрам. Получил ранение в голову. Мне было лет двадцать, я воевал. Тогда была война с турками. За независимость. Меня нашел и выходил один из Великих. Морис де Робино, он потом стал Великим Инквизитором Франции. Светлые, как всегда, имели интерес в той войне, Инквизиция следила. Скорее всего Морис и провел внушение, а только потом инициировал. Сложные раны в голову тогда и Иные не умели толком лечить. Меня убедили в том, что я и есть тот самый Александр, только много веков скрывался и жил как обычный грек.

– …И внедрили глубоко в низы, – продолжил Дмитрий.

– Да, в Российскую империю. А что до вас десять лет назад, то мнения тогда разделились. Кармадон очень хотел получить книгу «Фуаран». А Морис считал, что это будет вредно. Его голос в коллегии весит не меньше, чем голос Дункеля. Потому с молчаливого согласия почти половины Великих Инквизиторов я позволил вам меня обмануть. Как новичка. И потому никому ничего особенно серьезного не было. Ни тебе, ни твоим ребятам.

– А что же Дункель?

– Ты знаешь, что отличает самых Великих Иных? – вместо ответа спросил Александр.

– Нет, – покачал головой Дреер.

– Они хотят жить как обычные люди. Человеческая жизнь – единственное, что им недоступно. Потому маги вне категорий имеют склонность время от времени пропадать на века. Они просто растворяются среди людей. Потому я и сам так легко поверил в то, что был Александром.

– Кто угодно бы поверил… – поддакнул Дмитрий, прислушиваясь к себе.