Книжный магазин «Бюро находок»

– Нет. То есть да. Я, конечно, всегда думала, что это семейная легенда. Но потом мы нашли дневники Коллин, а теперь еще и это…

– Выглядит винтажно, – сказал Пич. – И она в хорошем состоянии. Думаешь, она коллекционная?

– Ты недооцениваешь. Я думаю, это книга Одюбона.

– Это чертовски большая книга, – прошептал Пич, уткнувшись носом ей в шею.

От этого прикосновения по ее телу пробежала дрожь, но она не отрывала взгляда от большого тома, лежащего на скамье.

– Она напечатана на двойной бумаге. Самой большой из доступных на момент печати. Одюбон хотел, чтобы рисунки были в натуральную величину.

Она открыла книгу на середине. Раскрашенная вручную гравюра с изображением пары кур отличалась характерной для художника точностью и деликатностью, заголовок был набран витиеватым шрифтом.

– Ему потребовалось около десяти лет, чтобы опубликовать это в 1830-х годах. Если это то, что я думаю, то это… Боже, я боюсь сказать. Две последние продажи были совершены примерно за десять миллионов. – Она чуть не поперхнулась от такой суммы. – Мне нужно позвонить Тесс.

– Есть нечто, что нам нужно сделать раньше. – Он снова начал тереться носом о ее шею.

– Серьезно? – спросила она, колеблясь между желанием, весельем и настойчивостью. Она встала, вернулась в его объятия и он поцеловал ее, глубоко и нежно.

– Серьезно. – Он опустился на одно колено, и она подхватила его, думая, что он упал. Он поднял на нее глаза, и ее ноги подкосились.

– Пич…

– Наверное, было бы разумнее подождать, но когда дело касается тебя, Натали Инга Харпер, я не такой умный. – Он прижался губами к ее руке. – Слушай. Возможно, вы только что выиграли в лотерею. Поэтому я хочу спросить тебя прежде, чем мы узнаем ответ. Тогда ты поймешь, что я спрашиваю, потому что люблю тебя и хочу быть с тобой всегда, несмотря ни на что.

Она снова сказала:

– Пич…

Он встал.

– Я хочу жениться на тебе. Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Эти нелепые слова потрясли ее. Слезы застилали ей глаза, и все же она рассмеялась. Он всегда заставлял ее смеяться. И что-то внутри нее знало, что он всегда, всегда будет так делать.

– Ты сошел с ума, – сказала она.

– Возможно. Да, – согласился он. – И тебе это во мне нравится, клянусь.

Она уже любила это в нем.

– Но Пич…

Протянув руку, он коснулся пальцем ее губ.

– Уверен, я влюбился в тебя в первый же день, когда увидел, как ты плачешь на тротуаре перед книжным магазином.

Она убрала его руку.

– Ты думал, что я бездомная женщина.

– Я думал, что ты грустная и красивая, и что я хочу узнать тебя поближе. Каждое мгновение, проведенное с тобой, заставляло меня снова чувствовать себя живым. Я писал песни о тебе … – Он сделал паузу, и она была потрясена, услышав дрожь в его голосе. – Скажи «да», Натали. Это не трудно.

Но и не легко. Она был не настолько наивна, чтобы думать, что это будет прогулка в парке. Пич станет сложной задачей. Но он будет любить ее всем своим огромным нежным сердцем. Прошлой ночью она сказала ему, что вот-вот потеряет все, и это не имело для него никакого значения. Вместо этого он ясно дал понять, что именно она важна для него.

Она рассмеялась от всего этого безумия.

– Если это то, что я думаю, – сказала она, указывая на фолиант, – мы можем провести медовый месяц в Испании?

– Если захочешь, мы можем провести медовый месяц на Луне. Но честно говоря, я бы отправился с тобой куда угодно. Пляжный мотель. Пещера. Серьезно, куда угодно.

Ее смех перешел в изумление. И хотя это была ее самая отчаянная авантюра, она решилась на нее. Доверилась ему. Доверилась, не задумываясь о том, что может случиться в будущем.

Эпилог

Редкий шедевр Одюбона продается на аукционе за рекордные 11 миллионов долларов

Сан-Франциско. Четырехтомный шедевр Джона Джеймса Одюбона «Птицы Америки» был продан в серьезнейшей битве на аукционе в Шеффилде одному из претендентов, пожелавшему остаться неизвестным. Покупатель, филантроп, подарит его Калифорнийскому музею истории, искусств и науки. Эта работа является главным достижением художника – четырехтомный фолиант содержит 435 цветных гравюр ручной работы, изображающих птиц в натуральную величину в их естественной среде обитания.

По словам эксперта из Шеффилда Терезы Делани Росси, недавно найденное сокровище первоначально принадлежало Уильяму Рэндольфу Херсту, который получил его от своего отца, сенатора Джорджа Херста. В годы после окончания Гарварда в Сан-Франциско Херст подарил набор своей знакомой, ирландской иммигрантке по имени Коллин О’Рурк, которая предположительно погибла во время землетрясения и пожара 1906 года. Ее сын, Джулиус Харпер, был одним из сотен сирот, которые пережили катастрофу и воспитывались в приюте Сан-Франциско.

Будучи молодым человеком и ветераном Первой мировой войны, Джулиус Харпер обнаружил, что дом его детства, здание «Санрайз» на Пердита-стрит, все еще сохранился, но находится в заброшенном состоянии. Он приобрел поместье и прожил там всю оставшуюся жизнь, убежденный, что его мать оставила после себя сокровище, но оно так и не было найдено.