Книжный магазин «Бюро находок»

– Нет. – Она посмотрела на их соединенные руки, потом на его лицо, и в этот момент она поняла. Что-то должно произойти между ними, что-то большее. Больше, чем ее сомнения и страхи. Больше, чем ее беды в книжном магазине. Даже больше, чем будущее ее и дедули.

Это будет самое важное событие, которое когда-либо с ней случалось.

– Ты в порядке? – спросил он. Выглядишь немного бледной.

– Я в порядке. Просто чтобы все было ясно. Ты сказал, что можешь любить меня.

– Да. Если ты мне позволишь.

– Значит я правильно услышала.

– Так каким будет ответ, Натали? Ты позволишь?

Она хотела что-то сказать, но в горле застрял комок. Она снова посмотрела на их руки. Держалась изо всех сил, она с трудом сглотнула. Она напомнила себе, что ее инстинкты были правы с самого начала, но она продолжала сомневаться в них, оказалось, зря.

Она почти потеряла Пича, и это было бы ужасно. Каким-то образом во всей этой суматохе после авиакатастрофы она нашла то, о чем даже не подозревала. То, что это вообще происходило, казалось чудом. Ей хотелось запомнить каждое мгновение. Но воспоминаний было недостаточно. Знала ли она, что произойдет, когда увидела его в первый раз? Ей хотелось вернуть эти мгновения, сделать их лучше, светлее, ярче. Более запоминающимися.

Вместо этого вспоминалось неудачное начало. Он встретил ее, несчастную, на тротуаре, плачущую и растерянную. Она должна была сразу догадаться. Он видел ее в худшем состоянии, и, тем не менее, принял ее. Никакого осуждения, только принятие.

– Хочешь остаться на ночь? – спросила она.

* * *

Это был их первый раз, и, конечно же, были моменты, свойственные первому разу, – неловкость, застенчивость.

Но сильнее всего сквозь всю эту новизну ощущений пробивалось неоспоримое чувство удивления. Что она

может чувствовать такое к кому-то. Что кто-то может испытывать такие чувства к ней.

В большой кровати, в уютной квартире, которую она постепенно превратила в свою собственную, она сдалась со вздохом, который был от части волнением, от части облегчением. Что-то глубоко внутри нее ожило, что-то, что, как она думала, давно ушло. Наконец-то она кого-то полюбит.

Его большие грубые руки были нежны, и он был внимателен, целовал и трогал, смотрел на нее, улыбался, когда она коротко, искренне ахнула от удовольствия, а затем разлетелась на кусочки. Это было так быстро, возможно, потому что это формировалось целую вечность. Он сделал продолжительный, сильный толчок и присоединился к ней, и они вместе опустились на землю, вплетенные друг в друга, не говоря ни слова в течение долгих мгновений, пока их сердцебиение не успокоилось, и мир снова не восстановился.

Она зажгла свечу, ароматическую, из тех, что когда-то продавались в их магазине, аромат назывался «Старая библиотека». Потом они покурили травки из ее небольшого запаса, и ей захотелось, чтобы это ощущение блаженства длилось вечно.

– Я мечтала об этом, – прошептала она, выпалив это признание в порыве искренности. – Но я никогда не верила в собственную мечту. Я не думала, что это возможно. Я думала, это было… Не знаю, может быть, в какой-нибудь книге, спрятано среди страниц.

Он настроил ее старую гитару, сыграл ей песню, и она растаяла. «Как насчет твоего сердца?»

– Я написал это сразу после нашей встречи, – сказал он.

– Что? Нет.

– Да. Ты заботилась обо всех, кроме себя, и я об этом писал. Ты продолжала ставить себя последней в списке. Не делай этого больше, Натали.

– Я просто хотела создать уютный дом для моего дедушки.

– Ты хорошо поработала. Мне понравилось это место, как только я его увидел, – сказал Пич. – Мебель, девчачьи запахи. У меня был стояк каждый раз, когда я проходил мимо этой кровати, – сказал он ей.

– Как романтично.

– Я вовсе не романтик. Я говорю правду. Это не первое наше родео, – сказал он. – В первый раз, когда я увидел тебя, ты плакала, и я увидел эти сладкие мышцы живота… – Он провел по ним пальцем, легко, как перышком. – И я чувствовал себя придурком, потому что не знал тебя, но все равно хотел… – Он наклонил голову и покрыл легкими поцелуями ее кожу. Он поднял на нее глаза. – То, что я чувствую к тебе… – Он взял ее руки и опустил ей за голову, потом лег на нее сверху, и они снова занялись любовью, на этот раз медленнее, острая необходимость уступила место нежному исследованию.

Спустя долгие минуты, она почувствовала легкий толчок, и пламя свечи замерцало. Она замерла, глядя на Пича. Он нахмурился.

– Землетрясение, – прошептала она.

– Да? Проклятье, я никогда не чувствовал его раньше.

– Почти уверена, что я права. – Она протянула руку и включила свет.

Секундой позже грохот сменился тряской. Свет моргнул. Картины на стенах закачались. Книги стали соскакивать с полок. Где-то вдалеке прозвучало несколько сигналов тревоги.

Пич сел.

– Что же нам делать?

Она потянула его к дверному проему и вцепилась в раму секунд на тридцать, которые показались ей вечностью. Пич держал ее одной рукой.

– Черт возьми, девочка. Мы заставили землю двигаться. Круто.