Книжный магазин «Бюро находок»

– Мой отец был хорошим человеком, но беспокойным. Он был так молод, когда ушел на войну медиком и водителем скорой помощи. Он всегда говорил, что и на войне, и в мирное время именно спасенные жизни придают смысл твоему существованию. Моя мама Инга была медсестрой, и они прошли с отцом по жизни, словно герои романа Хемингуэя. Мне кажется, он провел большую часть своей жизни в поиске самого себя, но так и не нашел: мама, которую он едва помнил, молодой человек, чья невинность была поругана жестокой войной… Когда он был рядом, он любил мою маму и меня и много работал. Но иногда он затихал и погружался в темноту. Но мы были счастливой семьей, и он потакал моей слабости разбирать вещи на части – часы и счетные машины, и весы, все с подвижными деталями. Когда бизнес перешел ко мне, я продолжил то, что было моей страстью.

– Возможно, это обычные сантименты, – задумался он, – но, когда мой отец вернул дом, у него возникло ощущение, что он нашел свою мать.

Эндрю попытался разглядеть сквозь туман своих давно ушедших родителей. Он аккуратно сложил выцветшую зеленую ленту и положил ее обратно в бумажник. – Здание «Санрайз» – мои плоть и кровь. Это хранилище сокровищ, видимых и невидимых. Мне нужно остаться, чтобы не потерять рассудок. Это единственный способ, сохранить мир в целостности. Он посмотрел на Блайз – нет, на Натали, чьи глаза были затуманены печалью. И поэтому вы должны понять, я никогда не покину его.

* * *

Когда Натали вернулась на работу утром следующего понедельника, ни один человек на фирме не беспокоился о том, что мир безвозвратно изменился.

Несколько ее коллег сочувственно хмыкнули. Но по большей части они избегали ее. Наверное, им было неловко находиться рядом. Когда кто-то переживает большую потерю, невозможно найти слова поддержки.

Коллегам казалось рискованным что-либо говорить. Они боялись вызвать бурю истерических слез, ведь тогда им пришлось бы думать, как справиться с ее срывом. В конце концов, не было таких слов, которые бы ей помогли.

Ей не нравилось, что на нее смотрят, как на раненную птицу. Теперь, когда она знала, как к ней относится большинство сотрудников, Натали в полной мере ощутила двуличность коллектива. На протяжении всего дня печаль усугубляли раздражающие ежеминутные звонки, собрания, распределение документов в папки, проекты, работа со счетами. Выходные показались слишком короткими, так как ей приходилось регулярно ездить в город, чтобы присматривать за дедушкой. Она представляла его одиноким, читающим, скучающим по дочери, погруженным в воспоминания об отце и его таинственном прошлом.

Ее привычная концентрация на работе ослабла. Она часто ловила себя на мысли о том, что делать с магазином. И с дедушкой. И с долгами матери. И со старым ветхим зданием. Клео и Берти согласились присматривать за дедушкой, но это было временно.

В такие моменты она ужасно злилась на мать за то, что та оставила ее в такой разрухе. Возможно, старый Джулиус чувствовал то же самое, потеряв в вихре землетрясения собственную мать.

Она связалась с рекрутинговым агентством, чтобы нанять менеджера для управления магазином. Единственные два кандидата не подошли. Первый не прошел дальше второй страницы отчета о прибыли и убытках. – Вы не только не сможете нанять меня, – ответил он. – Вы не сможете вообще никого нанять.

Второй кандидат разработал тщательно продуманный план с участием инвесторов и займов под высокие проценты. Натали это показалось настолько рискованным, что у нее перехватило дыхание.

Она обдумывала разные варианты, когда на экране появилось срочное сообщение.

Еще одна катастрофа с Мэнди. Она испортила отчет, и теперь его нужно было переделать.

Зная, что о ней думает Мэнди, Натали не хотела снова ее выручать, но это вошло в привычку. Делай работу правильно и вовремя. Неужели это так сложно?

Натали вздохнула. Она уже собиралась сама исправить все ошибки в отчете, когда вспомнила, о чем говорила Тесс. Если ты продолжишь спасать людей от ошибок, они никогда ничему не научаться.

Но что, если именно из-за этой ошибки Мэнди уволят?

Натали медленно повернулась в своем дорогом эргономичном кресле. Она смотрела на пейзаж Сономы, прекрасный и недосягаемый.

Затем она повернулась назад и посмотрела на свой стол с аккуратными, стопками папок, и на электронную таблицу, отображавшуюся на экране компьютера. Рядом стояли фотографии Рика, мамы и дедушки в рамках.

– Боже, как же я ненавижу эту работу, – подумала она.

Один-единственный день в обанкротившемся книжном магазине сделал ее счастливее, чем год в этой рутине.

Ее пальцы летали по клавиатуре, выделяя ошибки Мэнди и предлагая исправления. Страницы электронной таблицы шурша выползли из принтера. Она схватила сумку и ключи и забрала все еще теплые страницы из принтера. Потом спустилась в отдел, чтобы найти Мэнди.

Ее коллеги тусовались в квадратной пристройке, болтая и потягивая полуденную комбучу, айс-кофе или какой-нибудь еще напиток дня. Мэнди уговаривала своих друзей попробовать заняться воздушной йогой. Когда подошла Натали, Мэнди напряглась.