Книжный магазин воспоминаний. Что бы вы изменили, если бы могли вернуться в прошлое?

– С одной стороны, мы чем-то схожи со жнецом смерти, а с другой – совершенно разные. Жнец смерти указывает дорогу умершим, а я протягиваю руку тем, кто еще жив.

Протягиваю руку тем, кто еще жив.

Я медленно повторила про себя каждое слово. Они были скользкими, хотя и любезными, а еще очень жестокими. Я собрала разбитые на маленькие осколки слова, покрутила их на кончике языка и проглотила. Так вот что все это значит. Я еще жива, но, возможно, скоро умру.

– Фууух…

Взволнованное сердце понемногу успокаивалось. Я приложила ладони к сухим щекам и сделала глубокий вдох. Неважно, реальность это или я сошла с ума и вижу галлюцинации, реагировать чересчур эмоционально смысла нет. От чрезмерности силы расходуются впустую. Если мне все равно нечего терять, может, стоит послушать, что еще она скажет? На этой мысли я неосознанно перевела взгляд на бейдж.

– Менеджер… верно?

– Можете называть меня как вам удобно, – ответила она, скользнув взглядом по своему бейджу и усаживаясь прямо. Я с готовностью продолжила расспросы:

– Так, значит, вы имеете в виду, что я могу скоро умереть?

– Вы так поняли мои слова?

– Но вы ведь сказали, что я «еще жива».

– Хм…

Женщина слегка пожала плечами, словно показывая, что поняла я неправильно. Я поднесла к губам чашку с кофе, к которому до сих пор так и не притронулась. Горячая, хотя прошло столько времени, жидкость наполнила рот.

– Это не мне решать.

– …

– Ведь вы, Чживон, сами думали о желании умереть.

– …

– Поэтому дверь моего магазина и появилась перед вами.

Не найдясь с ответом, я сделала еще глоток. Впервые кто-то заметил, как ослабла моя воля к жизни.

– Могу теперь я задать вам вопрос?

– …

– Думаете, после смерти все закончится? – спросила она, заметив мою растерянность.

Я поставила чашку и встретилась с ее внимательным взглядом, словно видящим меня насквозь. Лицо хозяйки книжного ничего не выражало, но почему-то хотелось выложить все без остатка. Ее нечеловеческая сущность заставляла меня говорить честнее.

– Ну это во всяком случае лучше, чем быть живой.

– Почему вы так думаете?

– Потому что жить больнее.

– И почему жить больнее?

– …Мне кажется, вы знаете ответ.

– И все же хотелось бы услышать его от вас. Я хочу поговорить с вами по душам, Чживон.

Взгляд женщины казался мягким и теплым, как закат. Уголки алых губ слегка приподняты вверх. Эта улыбка проникала в самую глубину сердца. Слова, которые я так долго хоронила внутри и прятала от других за насильно натянутой улыбкой, подступили к самому горлу.

– Из-за чувства вины.

– Чувства вины?

– Несколько лет назад умерла мама. Она болела так долго и тяжело, что я просто… при одной мысли о маме чувствую себя такой виноватой, что не могу дышать.

– Но ведь ваша мама умерла не из-за вас?

– …И все же в ее смерти есть частичка моей вины. Я была слишком равнодушна к ее болезни и оставила ее одну. Наверное, за это я теперь и получаю наказание. Я совсем не помню, как мама выглядела, когда была здорова.

Я никогда не плакала на глазах у других людей. Не плакала, когда умерла мама, не плакала во время похорон, не проронила ни слезинки, даже когда в последний раз провожала маму. В крематорий. Но сейчас почему-то не сумела сдержать слез. Кончик носа защипало, веки набухли, словно тучи перед дождем. Перед глазами все расплывалось. Я изо всех сил зажмурилась, чтобы не расплакаться.

– Вы жалеете о том, как жили до сих пор? – достиг ушей мягкий голос, нежно поглаживающий меня по плечам.

Слова застревали в горле, я умудрилась только слегка кивнуть, низко опустив голову. Женщина молча понаблюдала за мной некоторое время, а потом легко поднялась с дивана. Я не отрывала взгляда от пола, однако чувствовала ее движения. Она подошла к книжной полке на другой стороне гостиной и вернулась с какой-то вещью. Я резко подняла голову, заставив слететь с кончиков ресниц застывшие слезинки. Со стола рядом с кофейной чашкой на меня смотрела прямоугольная длинная коробка.

– Если бы вы могли повернуть время вспять и вернуться в прошлое, в каком моменте вы бы хотели оказаться?

– О чем вы…

– Вот, это ваше время, Чживон.

Хозяйка книжного достала из коробки песочные часы высотой примерно в две пяди. Вот только они без песка. В прозрачной стеклянной бутылочке были заключены море и небо. Узкая часть посередине – горизонт, из-за чего пейзаж внутри казался невероятно красивым, будто смотришь на него с высокого обрыва. В мире внутри не ощущалось времени. Невозможно было понять, ночь там сейчас или день, ясная погода или пасмурная, спокойное море или бушует.

Я молча смотрела на часы, которые женщина осторожно, почти с благоговением опустила на стол. Верхняя и нижняя часть, а также столбики вокруг сверкали золотистым сиянием.

– Я называю их «часами жизни».

– Часы жизни?