Книжный магазинчик прошлого

Билли несколько месяцев стабильно приходил в магазин. После закрытия они усаживались за какой-нибудь столик в кафе и пили виски, пока Билли рассказывал истории о своих заграничных поездках. Билли относился к своему телу, как к доспехам, которые можно подвергать любым ударам. Он вернулся из Тайваня с перевязанной рукой – упал на обломки горных пород, оставшихся после оползня. В Теуакане его ужалил рой пчел. На ногах и шее появились шрамы. Ли не перебивал Билли. Все его рассказы относились только к поездкам. Ни к Эвелин. Ни ко мне.

Однажды он задал странный вопрос. Ли даже не сразу осознал услышанное.

«Какую книжку подарить годовалому ребенку? У моей племянницы Миранды первый день рождения».

Мой первый день рождения – первая годовщина смерти Эвелин.

Ли хотел спросить: «У Миранды? У твоей дочки? Она жива?» Столько вопросов просились наружу: почему он никогда не говорил о своей дочери, как так получилось, что она стала его племянницей? Билли беспокойно перебирал в руках стакан виски, не рискуя посмотреть Ли в глаза, а Ли вдруг осознал, что ему только что открыли страшную тайну, признались в ужасном отчаянии. Ли потерял дар речи. Он еле сдержался, чтобы не встряхнуть Билли за плечи и не закричать: «Это же дочь Эвелин! Ты не можешь ее бросить!» Но он понимал по сдержанному и взволнованному лицу Билли, что все слова, которыми Ли смог бы его ранить, уже давно нанесли свои увечья.

«Наверняка здесь найдется что-нибудь для твоей племянницы», – сказал тогда Ли. И Билли испытал невероятное облегчение, когда Ли вручил ему «Баю-баюшки, луна».

– С того момента ты стала его племянницей. Интересно, что бы случилось, если бы я озвучил свои мысли?

– Наверное, он бы больше к тебе не приходил, – предположила я.

– Возможно, – согласился он.

С тех пор я стала племянницей Билли, что казалось вполне правдоподобным, ведь я была очень похожа на маму.

– Не то чтобы в тебе ничего не осталось от Эвелин. У тебя ее энергия. Ее спокойствие. Именно это люди и ценили в Эвелин. Ее поведение и манера держать себя выделяли ее среди сотен красивых девушек. Я вижу в тебе то же самое.

– Ну, не стоит.

– Я заметил это, едва тебя увидев.

Когда Билли впервые привел меня в «Книги Просперо», он держал меня за руку, пропуская вперед. Ли наблюдал за моим взглядом, путешествующим по магазину, а я старалась охватить все и сразу, хихикала, словно у меня появились собственные секреты с этим местом.

Ли сразу понял, что я дочь Эвелин.

«Мы можем найти что-нибудь особенное для моей любимой племянницы?» – поинтересовался Билли, представив меня Ли.

Ли уже много лет знал, что, согласно легенде, я дочка Сьюз, но когда я пересекла порог магазинчика и повторила за Билли: «Твоя единственная племянница», его ошеломило знакомое, горькое воспоминание о том, что Эвелин умерла.

Я держалась за кончики своих косичек, покачиваясь с ноги на ногу в ожидании идеального подарка. Ли понятия не имел, какую книгу подарить дочери Эвелин, какой выбор будет особенным. Все казалось неправильным: и Э. Б. Уайт, и Роальд Даль, и Фрэнсис Ходжсон Бернетт. Ли посмотрел на мое восторженное, покрытое веснушками лицо, пытаясь отыскать в нем некую печаль, увидеть мрачную проницательность, которая иногда встречается у детей. Но со своими косичками, веснушками и полосатой футболкой я напоминала ему лишь Пеппи Длинныйчулок. Так как на ум больше ничего не пришло, он отвел меня в раздел детской литературы и отдал все книги «Пеппи Длинныйчулок», имевшиеся в наличии.

Ли сразу же понял свою оплошность. Он не отрывал глаз от Билли, который читал мне о матери Пеппи, погибшей, когда ее дочь была совсем младенцем, и о ее отце, что вечно пропадал в море. Ли ожидал от Билли угрожающего взгляда, но он читал дальше, все тем же спокойным голосом, обратив все свое внимание ко мне.

«Тебе нравится книжка?» – спросил он меня.

Я протянула палец к странице. «Читай», и Билли вернулся к чтению – о том, как Пеппи верила, что ее отец жив, и ждала его возвращения. Ли задумался, был ли этот выбор обусловлен подсознательным желанием подтолкнуть Билли к правде? На самом деле Ли не помнил сюжет книжки. Он помнил только, что у Пеппи Длинныйчулок имелись веснушки и косички. Как и у меня.

Ужаснейшее недоразумение.

Когда мы собрались уходить, Ли схватил Билли за руку.

«Прости, Билл. Я забыл, о чем эта книга».

«Даже не выдумывай. Она в восторге».

Ли всматривался в его лицо. Билли казался искренне довольным. Счастливым, что проводит время со своей племянницей. Счастливым, что подарил ей книжку и смог угодить. Ли не сводил с нас глаз, когда мы удалялись вдаль, взявшись за руки.

Ему невероятно не хватало Эвелин.

– С той минуты Билли приводил тебя в книжный магазин раз в несколько месяцев. С годами все меньше и меньше людей помнило об Эвелин. – Ли внезапно засмеялся. – Ты ходила с таким важным видом, словно была там хозяйкой.