Книжный магазинчик счастья

Нина мельком видела, что из кабины за спиной Джима выбрался кто-то еще. И к ее изумлению, это оказался не кто иной, как Суриндер.

– Сур! – взвизгнула Нина, бросаясь к подруге и обнимая ее. – Ты здесь! Но почему? Я так по тебе соскучилась!

– Это идея Марека, – усмехнулась Суриндер. – Когда они пришли за книгами. Кстати, не позволишь ли узнать, как тебе удалось убедить этих двух здоровенных мужиков сделать за тебя всю грязную работу?

– Это новое проявление свободы и гордости шотландцев как народа, – заявила Нина, сама удивляясь собственному восторгу.

Ведь она всего неделю назад видела это дружеское лицо – или, точнее, три дружеских лица. Она вдруг поняла, что, несмотря на новые возбуждающие чувства самостоятельности и свободы, бурливших в ней с момента переезда, ей не хватало близких отношений… Просто людей, которых ты понимаешь, подумала Нина, и которые понимают тебя.

– Бегом! – торопил их Марек. – Пошевеливайтесь!

Все они побежали к первой платформе, и Джим, осторожно оглядевшись по сторонам, развязал веревки.

К счастью, вокруг не было ни души. Под брезентом, как знала Нина, скрывались примерно семьдесят коробок с книгами. Она виновато посмотрела на них.

– Я и не представляла, что коробок так много, – соврала она.

– В самом деле? – не поверила ей Суриндер, хватая сразу две коробки. – А как насчет того, что я много-много раз тебя предупреждала, что ты должна куда-то убрать всю эту чертовщину?

Нине стало не по себе.

– Пожалуй, я была худшей соседкой во всем мире!

Суриндер округлила глаза:

– Вообще-то, я слишком поспешила найти новую. Она постоянно верещит в ванной. А когда я ее спрашиваю, все ли в порядке, она говорит: «Все прекрасно, но зачем здесь столько книг?»

– Звучит неприятно, – нахмурилась Нина. – Наверное, у нее депрессия. У меня найдется парочка отличных книг, которые я могла бы порекомендовать в таком случае.

Суриндер бросила коробки в заднюю дверь фургона.

– Ладно, – кивнула она. – Я за них заплачу, когда отправимся обратно.

– Ни в коем случае! – возразила Нина.

Мужчины уже грузили в фургон коробки покрупнее.

– Как же я рада тебя видеть! – сказала Суриндер.

– А как ты с ними познакомилась?

– Отправилась в Инвернесс и оттуда проехалась с ними. Классное приключение! А у меня осталась куча дней неиспользованного отпуска. Наша контора развалилась. Чего и следовало ожидать. Мне все равно нужно передохнуть от этого жуткого местечка.

Суриндер проследила за тем, как Марек без видимых усилий поставил в фургон целую груду коробок.

– Выглядит он неплохо, – сказала она.

– Суриндер! – потрясенно воскликнула Нина.

Ее мысли были куда более романтичными.

Суриндер повернулась к Нине.

– Эй, только не говори, что ты сама этого не заметила! – с лукавым видом произнесла она.

Нина вдруг подумала о том стихотворении и поняла, что краснеет.

– Не сходи с ума, – сердито сказала она. – Он просто хороший человек и оказывает услугу нам обеим.

– Черта с два это просто услуга – рисковать своей работой! – Суриндер оглянулась на мужчин. – Тебе не кажется, что он немного похож на того актера, Марка Руффало?

– Прекрати!

– Я просто спросила.

– Спросила, не кажется ли мне, что машинист из Латвии похож на Марка Руффало?

– Ну, немножко.

– Эй, вы, обе, поспешите! – крикнул Джим. – Я не хочу, чтобы меня выгнали за незаконные перевозки по Британской железной дороге!

Девушки выпрямились и захихикали.

– И еще у меня есть чай, – добавил он, показывая свой термос. – Так что надо все разгрузить, пока он не остыл.

Подруги побежали к поезду, чтобы перенести оставшиеся книги.

– А разве на поездах не перевозят всякое? – спросила вдруг Нина, когда ее осенила новая мысль. – Множество разных нехороших вещей, которые отправляют по железной дороге в разные стороны? Вроде нелегального спиртного и прочего?

Джим и Марек улыбнулись.

– Только не на нашем поезде, – ответил Джим. – Там, где я вырос, я насмотрелся на то, что творят наркотики. Поэтому я не желаю иметь дело с подобными товарами. Ни за что. Точка!

Марек нахмурился.

– А знаете, – сказал он, – когда мои родители были молодыми, книги на нашем родном языке были запрещены. И сначала я, увы, читал на русском и лишь потом – на прекрасном музыкальном языке моей родины. Вот так. Поэтому все, что касается распространения книг, я приветствую. Это хорошо. Отличное лекарство.

Они немного посидели на ступенях кабины локомотива, говоря в лунном свете о книгах и передавая друг другу горячий, очень сладкий чай. Нина легко могла бы просидеть вот так до рассвета, но в кабине зазвенела рация, и одновременно где-то позади громко загудел сигнал – это сигналил нетерпеливый ночной поезд, сообразила Нина. Мужчинам пора было отправляться дальше.

Джим прыгнул в кабину и завел мотор, басовито загудевший и заставивший дрожать землю. Суриндер сказала, что чертовски замерзла, и ушла в фургон, чтобы согреться. Тогда и Марек легко вскочил на платформу, а Нина посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась:

– Мне просто не отблагодарить вас.

– Вполне можете, – негромко откликнулся он. – Оставляйте мне время от времени книгу. Когда вспомните о нас.