Книжный мотылек. Гордость (СИ)

Дом, в два раза больший, чем тетушкин Редлиф, построенный из красного кирпича под шатровой крышей, словно напоминал о давних даже для Изначальной временах. Нарочитая асимметричность композиции, невозможность определить количество этажей, башенки и флюгера, кованые решетки и изящная резьба по камню— все было как-будто нездешним, ненастоящим, игрушечным.

Флайбус, тихо гудя, уткнулся в хвост недлинной очереди, выстроившейся перед таким же необычным, как и весь дом, парадным подъездом, который мне больше всего хотелось назвать «крыльцом» — так напоминало оно иллюстрации к старому трехтомнику народных сказок. Тех самых, под редакцией Проппа и с иллюстрациями Билибина, в котором каждая новая сказка начиналась с замысловатой буквицы и над которыми я заворожено замирала в Музее книги при университете.

Но и это ожидание закончилось мягким приземлением, звуком открываемой двери и щелчками раскладываемой подножки. Я, с помощью Рауля, выбралась первой, за мной величественно последовали тетушка и баронесса. В отличие от домашней уютности Редлифа, прислуга в особняке Пентеркостов была вышколена, одета в синие с золотом парадные ливреи, и всем своим видом подчеркивала статус мероприятия. Высокие двери, сделанные из темного дерева и щедро украшенные коваными деталями, открылись, и мы шагнули внутрь — сначала я, привычно опирающаяся на руку Рауля, следом — виконтесса с подругой. Полумрак нижнего лестничного пролета не давал осмотреться как следует, но когда мы поднялись на первую площадку, где лестница белого мрамора, застеленная бордовой ковровой дорожкой, причудливо меняла направление, я ахнула и приостановилась — светло-зеленые стены и потолок были покрыты росписью — причудливо изогнутые ветки, листья, цветы, плоды.

— Да-да, — поднялась следом тетушка, — дальше будет еще ярче, так что можешь внутренне приготовиться. Но самое необычное в этом особняке, все-таки, его название.

Я вопросительно взглянула на искренне веселящихся дам.

— «Лукоморье», — подмигнула мне баронесса Фредерика, качнув перьями на тюрбане, — причем, у каждого нового поколения свои ассоциации «на тему». Например, сейчас большой популярностью пользуется шутка про то, что мартовскому коту лорду Шеффилду, наконец, нашли подходящую золотую цепь.

Еще один лестничный пролет, площадка, снова поворот, последний подъем — и перед нами бесшумно открылась еще одна дверь.

Мажордом, преисполненный чувства собственной важности, в ливрее, от обилия золотой отделки на которой резало глаза, сверившись со списком, громогласно объявил наши имена, и мы оказались в холле, где гостей встречали Несса и её бабушка. Без пяти минут невеста, в своем платье из панбархата цвета темного мха со светло-зелеными акцентами и белыми буффами по линии декольте, была чудо как хороша. Медные волосы, заплетенные в несколько затейливых, перевитых между собой кос, были украшены жемчугом. Шею Нессы тоже украшала нитка жемчуга. «Униформа», — резюмировала я про себя.

Леди Маргарет Мидстоун, графиня Пентеркост, напротив, стояла рядом с цветущей племянницей в неизменном черном платье из шелкового крепа и таком же чепце. Единственной уступкой общему праздничному настроению было тончайшее белоснежное кружево на рукавах и воротнике да комплект из оправленных в серебро агатов. Из болтовни Прю я знала, что «несгибаемая графиня» носит траур со дня гибели своей дочери, графини Меллоу и её мужа. Впрочем, та же Прю проболталась и про то, что графиня обещала внучке в день её свадьбы сменить черный на лиловый.

Мы обменялись приветствиями, и если перед графиней я сделала книксен, то Несса удивила меня тем, что приобняла за плечи и быстро коснулась щекой щеки в дружеском поцелуе.

— Как я рада, что ты приехала! — Улыбнулась она мне. — Наконец-то у меня будет прекрасная компания!

— А как же Нэйнн? — Шепотом спросила я.

— До объявления — никак, — погрустнела будущая невеста, отпуская меня.

Я почувствовала, что меня кто-то дернул за платье, и, опустив глаза, увидела маленькую, хорошенькую девочку в белом платье с голубыми лентами, в руках которой была красивая корзинка с маленькими букетиками первоцветов.

— Возьмите букет, мисс, — улыбнулось это создание, и, неожиданно шмыгнуло носом.

— Джейн! — Шепотом возмутилась графиня, а мы с Нессой прыснули тихим смешком.

— Простите, леди, — создание покаянно качнуло белокурыми локонами в сторону графини, и снова дернуло меня за юбку, — Ваш букет, мисс!

— Мила, возьми скорей цветы, — хихикнула Несса. — А не то с Джейн станется дернуть так, что твое декольте станет несколько глубже, чем ты рассчитываешь.

Я, нагнувшись, вытащила небольшой букетик, и мы поспешили отойти от хозяев, уступая место следующим прибывшим гостям, чьи имена уже объявлял мажордом.

По пути из холла, щедро украшенного росписями, позолотой и лепниной, я почти не смотрела по сторонам — все мое внимание привлек букетик примул, который я прикрепляла на грудь.

— Примулы в сентябре? — Хмыкнула на это тетушка Агата

— Как будто ты не знаешь леди Маргарет, — откликнулась на это баронесса Фике. — Эти важные мелочи ей всегда удавались.