Книжный на левом берегу Сены

Как ни желает «Рэндом хаус» издать Ваш значительный роман, мы просто лишены такой возможности на выдвинутых «Шекспиром и компанией» условиях. Если Вы располагаете средствами, чтобы выкупить права у мисс Бич по цене, которую она запросила, уверен, мы с Вами придем к согласию относительно гонорара. Учитывая имеющийся у Вас контракт, другого пути я не вижу.

Прошу Вас держать меня в курсе этого дела.

С надеждами Ваш,

Беннет Серф

— А от самого Джойса что-нибудь слышно? — спросил Ларбо. Сильвия сидела на деревянном стуле в его квартире на улице Кардинала Лемуана, где Джойс с семейством жили летом 1921 года и где он лихорадочно и почти вслепую дописывал «Улисса». Сейчас ее французский друг лежал в шезлонге в нескольких футах от нее, укутанный в свитера и одеяла, хотя за окном стоял теплый осенний день. Но бедный Ларбо, казалось, никак не мог согреться.

— Ни слова.

Джойс уже несколько месяцев как жил в Лондоне и наконец-то официально зарегистрировал свой брак с Норой в Кенсингтонском отделении записи актов гражданского состояния, чтобы убедиться, что его дети не столкнутся с проблемами из-за порядка наследования.

— Надеюсь, его молчание означает, что он консультируется со знающими специалистами.

— Вроде Леон-Поля? Юджина Джоласа?

Оба были у Джойса на побегушках и буквально смотрели ему в рот.

— Верно подмечено, — сочувственно отозвался Ларбо.

— В последний раз, когда мы с ним общались, он заверил, что написал своему агенту в Лондоне с просьбой навести справки, возможен ли какой-то выход из положения. Сказал, я заслужила, чтобы права у меня выкупили.

— Интересно, насколько Депрессия сказывается на Джойсе и американских издателях?

Сильвия насмешливо хмыкнула.

— Это на Джойсе-то при бездонном кошельке Гарриет? На американских-то издателях, когда у них есть такие громады, как «Прощай, оружие!», новинка Дос Пассоса, очередные романы Агаты Кристи, а сейчас еще и детские книжки про Нэнси Дрю?^[137] Я вас умоляю. — Произнеся эти слова, Сильвия еще больше укрепилась в своей решимости не уступать.

— Конечно, книг сейчас стали покупать меньше.

— Да, и я ощущаю всю тяжесть спада на «Шекспире и компании», потому что лавка ориентирована на экспатриантов из богемы, — мы же не крупный книжный магазин в Нью-Йорке, обслуживающий публику, у которой деньги, кажется, не заканчиваются никогда. Но если посмотреть глубже, это означает, что какое-то время издатели предпочтут вообще не рисковать. И сделают ставку только на то, чему наверняка обеспечен спрос, на «Улисса» например. На нем-то они очень прилично заработают. И если совсем по правде, я не о собственных доходах пекусь. Я чувствую себя… нечистой, обсуждая «Улисс» в денежном плане. Я люблю этот роман. — Она приложила руку к сердцу. — Люблю, и всё тут. Но и свою лавку люблю ничуть не меньше и должна защищать ее.

— А знаете, — продолжила Сильвия, откашлявшись, — наш старина Сэмюэл Рот выпустил очередной десятитысячный тираж. Десять тысяч экземпляров. Эрнест написал мне, что видел их в книжном «Готэм бук март»^[138].

— Как я понимаю, оттого Джойс еще больше спешит и суетится. И знаю, что вы не хотите из-за этого жертвовать своей дружбой с ним.

Она кивнула. Что да, то да. За всеми дрязгами крылась ужасная правда, что ей неминуемо придется выбирать между своими отношениями с книгой и отношениями с ее автором. Но как это возможно, если для нее они были едины — одинаково любимы и окружены заботами — на протяжении целого десятилетия. Мысль о подобном выборе разрывала Сильвии душу.

Между тем, судя по виду Ларбо, он уже устал. Подойдя к нему, она опустила прохладную ладонь на его пылающий влажный лоб, и он закрыл глаза.

— Я должна идти, — тихо сказала она. — Но скоро снова загляну к вам.

Он только кивнул.

Как же ей хотелось оказаться дома и забраться в нежные объятия Адриенны, что было решительно невозможно, учитывая чувства Адриенны к Джойсу и американским издателям, и от этого тяга Сильвии только усилилась. Ларбо тяжело уронил голову на подушки, и Сильвия поняла, что пора уходить.

Глава 25

— Я Келли, Патрик Келли. Но прошу вас, зовите меня Пэдди.

Сильвия пожала руку розоволицему ирландскому пареньку, говорившему с сильным дублинским акцентом, — он и правда выглядел так молодо, что слово «паренек» ему отлично подходило. Она бы удивилась, если бы он уже отучился в университете.

— Рада знакомству, Пэдди. Для вас я Сильвия.