Книжный на левом берегу Сены

Сюзанна вышла замуж за сына друга своего отца, тот много лет был влюблен в нее. Да и как можно не любить Сюзанну? Они счастливы, правда, во время их свадебного путешествия я очень по ней скучала. К моей радости, как только они вернулись в Париж, она вернулась в лавку, и все нынче вроде бы вернулось на круги своя.

Сильвия перечитала этот абзац столько раз, что слова поплыли у нее перед глазами. Замужество, должно быть, дало определенные удобства, потому что она не думала, чтобы Сюзанна, подобно Киприан, наслаждалась радостями близости с мужчиной; из уст красавицы Сюзанны она и намека такого ни разу не слышала. Сильвия просто не могла взять в толк, кому и какую пользу оно бы принесло. Что брак давал жениху и невесте — не говоря уже о возлюбленной невесты? Или тут замешано здоровье Сюзанны? Адриенна на этот счет ничего не писала, а Сильвия не спрашивала.

Когда закончился ее контракт с Красным Крестом, Сильвия уже знала, что пришло время открыть новую главу своей жизни. Но сначала ей требовалось еще раз навестить Париж. Он приманивал ее чарующим зовом очередной сладкоголосой сирены, норовившей сбить Сильвию с ее стези.

Определенно, то была сирена.

Но тогда почему этот зов больше напоминал мольбу Пенелопы к Одиссею — отчаянный любовный призыв вернуться домой, преодолев всю огромность разделяющего их расстояния?

Глава 3

В июле 1919 года она спустилась на перрон в духоту и суматоху Восточного вокзала и подняла голову к застекленному потолку, сквозь который голубело ясное небо. Ряды высоких арочных окон пропускали во вместительное замкнутое пространство вокзала еще больше солнечного света, и, пока Сильвия пристраивала на плечи свои дорожные сумки, слух ее заполнился раздраженными объявлениями кондукторов, пронзительным визгом детей и возгласами радости от встречи с вновь обретенными дорогими людьми — от всего этого Сильвия растрогалась чуть не до слез. Какое громадное облегчение ощущала она, и к нему примешивалось пьянящее предвкушение тайны и приключений. Впереди меня ждет столько всего.

Не потрудившись закинуть свои скромные пожитки в отель, забронированный ею поблизости от школы, поскольку с отъездом Сильвии в Сербию Киприан покинула их прежнее жилье в Пале, Сильвия направилась прямиком в лавку А. Монье. Адриенна выглядела осунувшейся, но искренне ей обрадовалась, всплеснула руками, кинулась навстречу с приветственными возгласами и заключила ее в крепкое объятие прямо на пороге.

— Mon amie! Sylvia, bienvenue! Dieu merci!

Сильвия обняла ее в ответ, но счастливый смех Адриенны почти тотчас перешел в горькие рыдания. Трое посетителей лавки, которых Сильвия видела впервые, хотя знала всех постоянных покупателей, тактично отводили от них взгляды.

— Отойдем на минутку, — прошептала Сильвия на ухо Адриенне.

Адриенна только кивнула, смахивая слезы тыльной стороной ладони и всхлипывая, потом выудила из кармана в складках длинной юбки скомканный платок и промокнула нос.

В тесной задней комнатке молоденькая девчушка распаковывала коробку с журналами. Адриенна отправила ее в переднюю часть магазина к покупателям, плотно закрыла дверь и, рухнув без сил на коробку, спрятала лицо в ладонях.

Сильвия присела перед Адриенной и положила руки ей на колени, ощущая огрубевшими ладонями плотное переплетение муслиновой ткани юбки.

— Скажи, что стряслось, — попросила она.

Адриенна подняла на Сильвию все еще мокрые от слез глаза с покрасневшими веками и, стараясь унять дрожь нижней губы, выдавила:

— Сюзанна умерла. На прошлой неделе. — Адриенна выдохнула и тут же сделала вдох, такой глубокий и быстрый, что закашлялась.

Сильвия крепко сжала ее руки.

— Мне бесконечно, бесконечно жаль. Я знаю, как ты любила ее.

Адриенна зажмурилась и только кивала, стараясь восстановить дыхание.

Они еще долго сидели, молча держась за руки, только Адриенна время от времени судорожно всхлипывала. У Сильвии и самой сжималось сердце, но она решила, что ради Адриенны должна сохранять присутствие духа. А в голове ее неотвязно крутился вопрос: что все это должно значить? Возможно ли, что услышанный ею голос, на призыв которого она ринулась в Париж, был вовсе не зовом города, а мольбой угасавшей Сюзанны, что она на смертном одре призывала Сильвию вернуться, чтобы позаботиться об Адриенне?

«Господь Всевышний, — взмолилась Сильвия богу своего отца, хотя ничуть в него не верила, объятая чувством немного сродни тому, что у Джойса толкало к покаянным исканиям Стивена Дедала. — Пусть это будет так».