Книжный шкаф Кирилла Кобрина

Впрочем, при продолжительной и мастерской возгонке из советской бытовухи можно получить кристально чистый эстетический продукт с недурными галлюциногенными свойствами. «Последний советский писатель» (как он представлен в редакционной аннотации) Илья Масодов[25] сочинил трилогию, описывающую кровавые похождения девочек-пионерок, которые на деле оказываются вампирами. Эта проза написана добротным, местами даже изысканным, языком советской литературы паустовско-трифоновской линии – с лирической ноткой. Иногда автор впадает в патетику, и советская вещественность вдруг растворяется в гностического замеса мистике: «Выбросив скомканные чулки в банку из-под краски, Соня упирает локти в колени, а щеки в ладони и думает о перерастании настоящего в прошлое и о таинственном желании Бога, обознаменном в приснившейся ей вечной книге буквой Ъ. Она представляет себе Бога в его древесной форме, которая кажется ей особенно страшной и тревожной. Геометрически Бог не имеет главного направления, потому что растет из ниоткуда в никуда».

Трилогию Масодова можно прочесть как тонкую стилизацию, эдакий пионерский триллер. Можно – как действительно последнюю советскую книгу для детей и юношества, про подвиги и настоящую пионерскую дружбу (вроде той, что связывает Юлю и Марию в «Тепле твоих рук»). Я предложил бы третий вариант. Перед нами своего рода гностическое Троекнижие, черное Евангелие неизвестной (пока!) миру секты. Я бы обратил внимание немногочисленного читателя этой книги на сцену в самом начале первого романа трилогии. Девочка Соня забредает на стройку: «Лавина пронзительных криков раздается в ответ, лица искажаются болью, которую не измерить живым, куски кирпича и острые мастерки, отравленные строительным раствором, летят сверху в Соню, взрывы песка окружают ее. Соня убирает волосы с виска и в это место сразу попадает четверть кирпича, разломанного руками четырнадцатого Христа – Христа строителей и углекопов». И через два абзаца: «Строители зарывают Соню с левой стороны здания, если стать спиной к главному выходу, под дном ямы, открытой для постановки следующей бетонной сваи для фундамента будущей пристройки». Надеюсь, вы узнали историю, лежащую в основании масонского мифа: об убийстве мастера Хирама на строительстве храма.

М. В. Зеленое. Аппарат ЦК РКП(б) – ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы: Монография. Н. Новгород, 2000. XVI, 540 с.

В совке бывали кошмары и другого, вполне реалистического, свойства. Одному из них посвящена обстоятельнейшая и высококвалифицированная монография Михаила Зеленова. Реализовать эстетическую, по сути своей, утопию всеобщего равенства были призваны миллионы людей, в том числе – десятки, если не сотни, тысяч серых цензурных крыс, поставленных выгрызать вольнодумные страницы из вполне лояльных большевикам книг. Эта деятельность породила нешуточную переписку и документацию; автор этой книги стал одним из Колумбов, обнаруживших и начавших детально изучать новый континент – континент подлости, страха и бездарности советской цензуры. Чтение книги Зеленова увлекательно и изматывающе, этот материал, быть может, требует не столько своего историка, сколько своего Кафку.

Хотя не самодостаточно ли это сочинение и в эстетическом смысле? Кто сочинил нижеследующее – Хармс, Алешковский, Сорокин, Бартов: «В начале апреля 1921 года на Петроградскую землю высадился целый десант московских начальников: Ольминский, Невский, Лепешинский. Они приняли решение реорганизовать местную работу: во главе Историко-революционного архива был поставлен Быстрянский (с заменой его на следующий день Васильевским), а сам архив посчитали нужным присоединить к Ист-парту (в надежде, что ЦК утвердит это решение?)». Что это за ангелы истпартовской смерти, рифмующиеся окончаниями: Ольминский, Невский, Лепешинский? И что за черт такой этот Васильевский, стремительно подсидевший за один день Быстрянского? Кажется, здесь описан ритуал, смысл которого нам уже недоступен. И слава Богу.

Одно настораживает. Книга Зеленова издана под шапкой «Волго-Вятской академии государственной службы». Не лепешинских ли с быстрянскими кует эта кузница чиновничьих кадров?

Десятая книжная полка

Луи-Фердинанд Селин. Интервью с профессором Y / Пер. с франц., примеч. М. Климовой и Вяч. Кондратовича. СПб.: Общество друзей Л.-Ф. Селина, 2001. 102 с.