Книжный сыщик

Той ночью, ложась спать, Эмили постаралась отвлечься от тревоги за мистера Гризвольда и будущее «Книжных сыщиков» и для этого взялась читать найденную книгу. Из разговора с Вороном она уже знала, что эту книгу написал Эдгар Аллан По сто пятьдесят лет назад. Сначала это было странно – такой старый рассказ в такой новенькой книжке, но папа напомнил, что классику часто переиздают, и нередко в новой обложке, чтобы, как он выразился, «сделать книгу доступнее для современного читателя».

Эмили прижала «Золотого жука» к лицу и глубоко втянула воздух. О, этот запах новой книги и легчайшая нотка лимона. Страницы приятно похрустывали. Эмили пролистала книгу к началу и принялась читать. Язык был архаичный, и почти сразу Эмили нашла опечатку, а потом, через несколько предложений – еще одну. Это отвлекало и мешало читать.

Она быстро пролистала книгу, и по выхваченным там и сям фразам поняла, что в рассказе идет речь о секретном шифре и о поисках сокровищ. Заманчивая перспектива – и Эмили с головой ушла в чтение, вот только ошибки по-прежнему раздражали. Вооружившись фиолетовым карандашом, которым папа обычно пользовался для редактуры, девочка стала подчеркивать неправильные буквы и вписывать над ними правильные. Конечно, мысль о том, чтобы писать в книгах, кому-то могла показаться странной или даже возмутительной, но Эмили приобрела эту привычку в семь лет, когда папа работал, а она играла «в редактора» рядом. Правда, в те годы она чаще писала какую-нибудь бессмыслицу или просто рисовала котиков, зато теперь ее заметки складывались в некое подобие читательского дневника.

Эмили тяжело вздохнула и поправила уже, кажется, двадцатую ошибку.

С потолка послышался удар, потом три частых удара подряд и еще один. Это был сигнал, о котором они с Джеймсом условились немногим раньше, когда придумывали собственный секретный язык. Сигнал означал, что сейчас придет ведерко с сообщением. Эмили подошла к окну и подняла раму.

Для секретного языка они решили использовать шифр-замену. На уроках машинописи Джеймс узнал, что во фразе «Съешь же ещё этих мягких французских булок да выпей чаю» есть все буквы алфавита. Эти слова и легли в основу их шифра. Чтобы получилось ровно тридцать три буквы, все повторы пришлось выбросить, и секретный шифр стал выглядеть так:

Правда, буквы «ы» и «р» так и остались сами собой, но они решили, что это не важно. А если выучить новую азбуку наизусть, то можно читать записки и вовсе без ключа.

Сверху опустилось ведерко, и Эмили вытащила из него записку Джеймса. Она гласила: «ЛНК ЬЖМСЖОП?» Другой бы ничего не понял, но Эмили-то знала, что нужно делать. Она извлекла из волос карандаш и быстро расшифровала послание: «Что делаешь?»

Девочка написала в ответ:

ЛТНСЧ ЭЁ. ГСОМС 20 КФЖЛСНКХ. С НЫ?

(Читаю ЗЖ. Нашла 20 опечаток. А ты?)

Найденной на кухне шваброй она постучала в потолок условленным стуком и отправила ведерко вверх. Ответ Джеймса не заставил себя ждать.

ЬКЯСОГЖЖ ЭСЬСГТЖ. ЬСИ ФКАЯКНРЖНП ЭЁ.

(Домашнее задание. Дай посмотреть ЗЖ.)

Эмили положила книгу в ведро. Дожидаясь, пока Джеймс ее вернет, девочка задумалась о том, как странно, когда в такой красивой нарядной книге находишь кучу опечаток. Есть ведь редакторы и корректоры, вот как ее папа, но человек, издавший книгу, явно к ним не обращался. Тут сверху постучали, и ведро с книгой снова опустилось к ее окну.

НЫ ФТОЖОП Е ХГТШСЗ? ХКОЯСР! ДЯКНРТ, ДНК Ю ГСОЩМ – ЗСЗС!

(Ты пишешь в книгах? Кошмар!

Смотри, что я нашел – хаха!)

Эмили открыла книгу и увидела, что Джеймс обвел идущие подряд исправления так, что правильные буквы сложились в слова АД, ЧУДО и ТЕСТО. Ну кто бы еще додумался поискать в скучных опечатках случайные слова? Эмили отправила Джеймсу записку:

ГЦ НЫ Т ЕЫЬЦЯОТХ! (:))

(Ну ты и выдумщик! (:)))

Воскресным утром Эмили проснулась оттого, что кто-то играл в боулинг под дверью ее комнаты. Девочка лениво повернулась на другой бок… стоп! Какой еще боулинг? Отбросив одеяло, она вскочила с кровати, распахнула дверь и увидела несущегося на скейтборде Мэтью.

– Завтрак! – завопил он, пролетая мимо, и залепил сестре в лоб кексом в пластиковой обертке. У двери собственной комнаты он красиво затормозил. Эмили подобрала с пола упавший кекс. Он был с черникой.

– Ну ты и придурок, – сказала она.

– Тем хуже для тебя, – пожал плечами Мэтью. – Гены-то у нас общие.

Эмили поплелась на кухню. Это было узкое помещение, в дальнем конце которого притулился небольшой столик.

– А где мама? – спросила она отца, который сидел за столом, обложившись газетами.

– Пошла делать фотографии для блога.

– Что, прямо сразу? – ведь они и двух дней не прожили еще в Сан-Франциско.

– Блог сам собой не напишется, – пробормотал себе под нос папа.