Коббл Хилл

– Мне нравится твой наряд.

На Элизабет был оранжевый тюремный комбинезон.

– Спасибо. Я получила его в тюрьме на острове Райкерс.

– Neque femina amissa pudicitia alia abnuerit. Тацит. «Женщина, потерявшая добродетель, на все согласна».

Неужели он к ней клеится? Элизабет была в растерянности.

Таппер вернулся, после того как разжег костер, и обнял ее тощей рукой за талию.

– Я постоянно слышу комплименты в адрес нашего «Гая».

– Это ты сделал? Серьезно? – удивился волосатый. – Так здорово – уметь создавать такие вещи. А я преподаю латынь.

Элизабет проигнорировала его. Огонь вдохновил ее. Почему она никогда с ним не работала? В Исландии, например, были дремлющие вулканы.

Элизабет могла бы принести им огонь. Это будет грандиозный проект, и ей понадобятся вертолеты. Вот только она не собиралась в Исландию.

– Помнишь Deus ex Machina[64] в Барде? – спросил Таппер. – Мы скупили всех эльфов на рождественской распродаже.

Элизабет положила щеку на его костлявое плечо. Ей не нужно было ехать в Исландию одной. Они могли бы отправиться вместе. Ничто не удерживало их в Коббл-Хилл. С деньгами Таппера от стипендии Макартура они могли поехать куда угодно.

Сквозь треск и рев пламени Таппер услышал, как кто-то спросил:

– Напомни, что мы празднуем?

– Тот день, когда чуть не взорвался Биг-Бен. В Англии это очень важный праздник.

– И намного лучше, чем Хэллоуин, – произнес кто-то еще, – не считая того сумасшедшего квеста из рук и ног, который кто-то сделал в этом году. Было чертовски круто.

– Это точно интереснее, чем висеть по два часа на телефоне, ожидая, пока Full Plate пытается выяснить, что происходит с нашими заказами.

– Эй, а наши заказы тоже потерялись!

Над их головами, на площадке перед кухней, Рой Кларк стукнул вилкой по стакану:

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы разделили с нами эту веселую английскую традицию. Если у вас есть старая обувь, назойливые дети или слишком тесные джемперы, от которых нужно избавиться, вы можете бросить их в огонь. И пожалуйста, налейте себе еще выпивки и набирайте побольше еды. Венди терпеть не может, когда что-то остается. Большое спасибо. Наслаждайтесь!

Рой спустился по лестнице и присоединился к Тапперу, Элизабет и отвратительному мистеру Стреко у камина.

– Я вижу, вы познакомились с учителем Шай по латыни.

– Salve, – сказал мистер Стреко и неловко попытался отхлебнуть из пустой пивной бутылки.

Рой никогда не был задирой, но ему нравилось нервировать этого учителя. Так он отвлекался от мысли, что Венди избегала его. Сегодня вечером Рой был воплощением всего, что он сам ненавидел, – хулиганом – задирой, неуверенным в себе мужем и чересчур самоуверенным хозяином. Или, может быть, он всегда был таким и только сейчас выяснил это.

– Эти двое – гениальные художники, – продолжал он. – Они создали «Гая». Блестящая работа.

– Блестящая, – согласился мистер Стреко и потряс пустой пивной бутылкой. – Хорошо, что у вас, ребята, пять ванных комнат. Эй, это от тебя пахнет травкой? – спросил он у Элизабет.

– Значит, мы все еще друзья, только в платоническом смысле? – Шай не хотела быть напористой, но что-то в Лиаме пробудило в ней это чувство.

– Наверное, – Лиам сорвал пучок травы и бросил себе за спину.

– Хорошо, – Шай оторвала задницу от земли и села к нему на колени. Она прижалась плечами к его груди. Это было не очень-то платонически.

Ее кроссовки от Gucci были грязными, а черные джинсы – рваными и потертыми. Лиам провел большим пальцем по ее коже в одном из разрезов.

– Мне очень жаль. Я в ужасном настроении все выходные. Моя собака умерла, а семья – просто отстой. Я не хотел втягивать тебя в это. Поздравляю с победой в турнире по настольному теннису и все в этом роде.

– Ш-ш-ш-ш.

Лиам замолчал.

– Volo enim vos eritis mihi in amans?

– Понятия не имею, что ты только что сказала.

– Это, наверное, потому, что у меня сейчас плохо получается говорить на латыни. Я прошу тебя стать моим парнем.

На самом деле Шай предложила ему стать ее любовником, потому что на латыни не было слова «парень», кроме amasiunculus, что звучало как болезнь, от которой отваливается пенис.

Лиам переместил вес с ноги на ногу. Держать Шай у себя на коленях было почти невозможно без стояка.

– Я думал, я уже твой парень.

– Ладно, хорошо.

Шай прислонилась к нему спиной. Мистер Стреко жадно наблюдал, как какой-то парень, который выглядел так, словно только что сошел с яхты на юге Франции, скручивает ему косяк. Шай поняла, что больше не влюблена в мистера Стреко. Может, она и смотрит до сих пор его страницы в соцсетях и еще подумает насчет углублен- ных занятий латынью на следующий год. Но мама права – у него отвратительная татуировка на шее.

Лиам потерся подбородком о волосы Шай. Он не понимал, почему так расстраивался. Сейчас у него было удивительно хорошее настроение.