Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

Уходя, Брайант так и не удосужился позвонить Сонни Ваккаро и поблагодарить его за сотрудничество, которое включало в себя деньги для его родителей и гарантированные миллионы для самого Брайанта еще даже до того, как он начал играть в НБА. Более десяти лет спустя Брайант так и не связался с Ваккаро, и сам Сонни еще чувствовал себя обманутым уходом, объявленным в «Уолл Стрит Джорнал» как шаг Брайанта, который заставил его потратить около $10 млн на выкуп своего еще не закончившегося контракта.

Казалось невероятным, что он заплатит такую сумму, чтобы уйти.

«Это был сокрушительный удар, – вспоминал Ваккаро. – То, что он сделал с “Адидас”, было ужасно. Они ничем не заслужили это. Деньги тут мало что значили, даже те $10 млн, которые заплатил Коби. Мне было обидно, но я думаю, что это было спланировано заранее. Я думаю, что “Найк” был добровольным сообщником в этом деле. Я думаю, что сделка была заключена с ними лично, и еще до того, как он ушел. Это было уж слишком расчетливо. “Найк” в конечном итоге выплатил сумму каким-то образом, так или иначе. Это сделал не Коби. Я имею в виду, мы-то знаем».

В конце все шло наперекосяк: в Германии состоялась холодная встреча суперзвезды с представителями головной компании. «Это было после того, как он попытался надеть эту модель, – вспоминал Питер Мур, дизайнер и председатель «Адидас Америка». – А летом он уехал в Германию. Мы пытались обрисовать ему будущее, показать, куда мы можем его привести».

Компания «Адидас» организовала впечатляющую презентацию, в которой изложила ви́дение Мура о линейке продуктов Брайанта, наконец-то превзойдя «Прыгающего человека» Джордана. «Это будет не просто игровая обувь, а повседневная обувь и одежда, – объяснил Мур. – Но это должно было занять какое-то время. Это не случится прямо завтра утром».

Времени у Брайанта, похоже, не было. Он был зол из-за неудачи с его последней фирменной серией. Только оглядываясь назад, «Адидас» понимал, что у Коби уже была другая сделка, по слухам, инициатором которой был Джо Брайант, видевший растущее разочарование своего сына. С другой стороны, контракт с «Адидас» был очень полезным и реклама компании сделала Брайанта мировой звездой, точно так же, как и «Найк» в общественном сознании сформировала имидж Джордана. Второй год подряд Брайант получал премию «Выбор подростка» – звание самого почитаемого спортсмена, что свидетельствовало о привлекательности образа, который он и «Адидас» создали за несколько коротких сезонов.

«Не думаю, что проблема вообще была в финансах, – сказал Мур. – Вопрос был в том, верил ли он сам в то, что мы можем быть теми, о ком говорим? И я думаю, что он не был вежлив, позвольте мне так выразиться, особенно с европейскими немцами. Они формалисты, хотя и стараются быть нормальными. Они хотели, чтобы он пошел на ужин, а он на самом деле не хотел туда идти и просто не пошел с ними ужинать. Для немцев это было немного обидно».

«Эй, ты ведешь себя как заноза в заднице», – сказал ему Мур.

«Я просто хочу заняться бизнесом, – раздраженно ответил Брайант. – Я хочу просто приступить сразу к делу».

«Я сказал: “хорошо”, – вспоминал Мур. – К этому времени у него уже были телохранители. Это довольно странно. Они разговаривали в рукава своих пиджаков. И все это было своего рода началом поведения парня другого типа, как мне кажется, который хотел соответствовать своей славе. У Джордана никогда не было телохранителя. У него был водитель, который, я уверен, носил пистолет, но у него не было парней из секретной службы, бегающих туда-сюда, а у Коби были».

«Я подумал, что он, должно быть, намеренно решил разозлить их», – заявил Ваккаро о поведении Брайанта в Германии. Посреди ночи Брайант якобы выписался из элитного отеля, предоставленного компанией «Адидас», чтобы переехать в другое место, что было расценено как еще одно оскорбление.

«Он делал все возможное, чтобы разозлить их, – заявил Ваккаро. – Это было грубо».

Мур предвидел это: Брайант и его жена проявляли все меньше и меньше интереса к встречам, последняя из которых состоялась в Кливленде. «У нас было три или четыре встречи с ним и с ней, – вспоминал Мур. – Можно сразу сказать, когда ты что-то показываешь людям, въезжают они или нет. Она просто не въезжала. Ей нечего было сказать по этому поводу, она просто с ним говорила. Все в порядке, это часть игры. Это часть работы, которую ты должен проделать, но тогда было время, когда мы пытались сделать нечто совсем иное, и нам нужно было, чтобы он действительно был в нее вовлечен. Не думаю, что ему это было интересно. Я думаю, что он уже начинал думать: “Я просто сделаю что-нибудь с ‘Найк’”».

«Адидас» слишком поздно понял, что «Найк» использует своих спонсоров, чтобы посеять сомнения в Брайанте, заявил Мур. «В раздевалках творятся интересные вещи. Представители “Найк” там ошивались чуть ли не всегда. Они без возражений с его стороны говорят: “Почему ты носишь эти смешные кроссовки?” Такие вещи действуют на этих парней».