Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

Текс Уинтер видел в Брайанте более молодого, менее совершенного Джордана, но все же Джордана, явно открытого для всего щедрого влияния, которое мог ему предложить сам Уинтер.

В течение еще одного сезона Джексон просто отказывался потакать любым фантазиям или романтическим идеям Брайанта, хотя с Джорданом он делал прямо противоположное. Большая разница, видимо, заключалась в том, что Джордан был старше, когда Джексон впервые начал тренировать его, и он был реалистом, никогда не придерживаясь какой-либо ерунды о мечтах или вере в себя. Повзрослев, Брайант научился меньше говорить об этих вещах, стараясь не слишком показывать, насколько высоко он ценит Джордана как образец для подражания. Но все равно было очевидно, что Брайант по-прежнему находится в плену своих амбиций, которые так сильно в нем укрепил «Адидас».

Джексон, сын двух фундаменталистских проповедников, казалось, сражался с Брайантом, как будто отбиваясь от самого Вельзевула, что по мере развития событий тихо, но все больше и больше раздражало Уинтера.

Брайанту было всего двадцать четыре года, и он уже шел к своему седьмому сезону в НБА, но Джексон все еще отказывался даже серьезно поговорить с ним, что представляло собой явный парадокс. Джексон, человек, известный тем, что устанавливал прочные отношения со своими игроками, намеренно отказывался от каких-либо более глубоких отношений с Брайантом, которого он считал потворствующим своим желаниям сверх всякой меры. Тренер боролся с огромной волей Джордана, но он часто встречался со звездой «Буллз» и пошел на многое, чтобы взрастить их взаимопонимание.

Его подход к Брайанту также был титанической затяжной битвой между самым успешным в истории баскетбола тренером и упрямым молодым игроком. В какой-то момент даже Джордж Мамфорд обсуждал этот вопрос с Джексоном. Очевидно, в ответ на это тренер понизит роль Мамфорда и резко сократит его работу с командой, несмотря на три подряд титула «Лейкерс».

Воспитанный мистиками, Джексон восхищался Мамфордом и его даром заставлять игроков видеть соревновательный мир с потрясающей ясностью, ясностью, глубоко основанной на реальности человеческого взаимодействия. В профессиональном спорте, где слова не особо ценятся, важно не то, что люди говорят, рассуждал Мамфорд, а то, что они делают. Игроки должны изучать не только действия окружающих, но и свои собственные действия. Но Джексон был настолько поглощен борьбой, что попытался заменить Мамфорда психологом из лос-анджелесской школы, который специализировался на нарциссическом поведении.

Однако жребий был брошен уже в начале сезона 2002/03. О’Нил отложил операцию на поврежденном пальце ноги до конца межсезонья, а это означало, что он пропустит весь тренировочный лагерь и почти первые два месяца сезона.

Для Коби Брайанта открылась дверь, и он протиснулся в нее, к облегчению и ужасу Джексона.

В начале сезона возникли серьезные вопросы, так до конца и не проясненные, о том, можно ли исправить системный кризис между Джексоном и Брайантом. Позже Уинтер в частном порядке будет ссылаться на неправильное обращение тренера с Брайантом-игроком как на один из основных факторов распада команды в конечном итоге.

«В самом начале нашего пребывания в “Лос-Анджелесе” Фил принял решение делать ставку на Шака, – объяснил Уинтер, – и он ясно дал понять Коби, прессе и всем остальным, что это команда Шака. Он ясно дал понять, что гораздо больше заинтересован в том, чтобы угодить Шаку, чем Коби. Коби, казалось, смирился с этим».

Оглядываясь назад, Брайант попытался ответить на этот вопрос сдержанно: «Фил пытался меня раскусить. Одна из вещей, которые я ему сказал: “Здесь нечего раскусывать. Я просто пытаюсь играть в эту игру и как можно лучше ей обучиться”. Как только мы это усвоили, мы начали немного продвигаться. Но я не стал вмешиваться в его игры разума. У меня было так много других вещей, по поводу которых я мог бы размышлять в игровом плане. У меня на это просто не было времени. Я следил за Филом, когда он пытался играть в эти интеллектуальные игры. Это было забавно. Мне это показалось забавным».

«Я очень сильно наседал на Коби, погонял его и очень усердно работал с ним в начале его карьеры, и мне пришлось отступить, в основном до того момента, когда он почувствовал себя лучше в наших отношениях, – когда я перестал его так ограничивать, – признался Джексон в интервью «Лос-Анджелес Таймс». – Он чувствовал, что я всегда на нем, всегда наседаю. Он делал слишком многое, он пытался сделать слишком много всего. Чем больше я ему позволял, тем лучше как баскетболист он становился. Чем больше я ограничивал его, тем более непреклонно он делал то, чего я не хотел бы, чтобы он делал».

«Коби не любил, когда его контролировали или указывали ему, что делать, – заметил менеджер по экипировке Руди Гарсидуэнас. – Он хотел самовыражаться и делать все по-своему».