Кочевник

Шал удивленно на него посмотрел, прислушался и перевел взгляд на аллею, ведущую к КПП из гарнизона. Все сразу стало на свои места. И шум в голове, который он считал последствием удара, и растревоженное воронье. Кирдык всегда приходит незаметно, как бы его интуитивно ни ожидали. Рычание двигателей становилось все ближе, и среди деревьев показался авангард транспортной колонны. Несколько автомобилей продолжило путь к КПП, остальные свернули к зданиям офицерских общежитий.

Из любой ситуации есть выход, и не всегда его результат совпадает с ожиданиями. Предстояло решить – всадить предварительно пулю в Ахмеда, прыгнуть в пруд и начинать с упоением глотать зеленую воду, пытаясь сойти за представителя земноводной фауны, или все же возомнить себя бегуном на длинные дистанции по бетонной аллее, способным перегнать кусок свинца, имеющего цель закрепиться именно в спине. Другие пути отступления были заведомо провальными – навстречу колонне или берегом ручья по пересеченной местности в противоположную сторону от пруда. Но Шал реально оценивал свои шансы. Возраст, как и пагубное пристрастие к табаку, не способствовали спринтерским рывкам. Так что бежать смысла не было, да и не хотелось. Проигрывать нужно достойно. Но интересней всего то, что еще может подкинуть судьба, упорно не желающая принимать его жизнь.

Четырехколесный бронетранспортер «Кобра» из авангарда остановился в нескольких метрах от моста. Скрытый бронелистами пулеметчик недвусмысленно повернул в сторону Шала ствол, и ему пришлось опустить автомат. Кто знает, что там с нервами у стрелка, пальнет еще, а пули 7,62 мало способствуют бесперебойному функционированию организма. Послышался скрип распахивающихся дверей, топот ног, и появились вооруженные люди. Толково взяли в «коробочку», обыскали и отобрали оружие.

Второй автомобиль оказался более колоритным и архаичным, и в строю разношерстной техники смотрелся как парусный фрегат, случайно заблудившийся среди броненосцев. Плавные изгибы черного кабриолета вызывали ностальгические мысли о другой стране, еще до Скорби канувшей в лету, и ощущение некоторой кинематографичности не проходило. Казалось, сейчас отворится задняя дверца в противоположную от передней сторону, и выйдет оттуда номенклатурный работник рангом не ниже второго секретаря обкома партии в хромовых сапогах, галифе и кителе серого цвета. Но ожидания не оправдались, предводитель данного воинства никакого отношения к партийной работе не имел.

Выше Шала на голову и, судя по морщинам на загорелом лице, возможно, одних с ним лет. Возраст еще могла добавлять борода, но длинные волосы, стянутые в хвост, практически не были тронуты сединой. Линялая футболка плотно облегала подтянутый мускулистый торс. Местами порванные рукава, казалось, не могли справиться с мощью накачанных бицепсов и обреченно расползлись, выставляя для обозрения успехи владельца на почве совершенствования своего тела. Железный Иргаш. Людская молва расходилась в трактовке причин, которые заставили его выбрать именно это имя. Кто-то утверждал, что все связано с бодибилдингом, вроде как Железный Арни восточного разлива. А кто-то настаивал, что виной этому любовь Иргаша к технике. Обе версии имели право на существование. Что мышцы, что разношерстная техника служили тому подтверждением.

Иргаш спрятал руки за спиной, поиграл мускулами груди и хмуро осмотрел место поединка, бросив взгляд сперва на Шала, потом на Ахмеда.

– Развлекаешься?

– Салам, брат! – Ахмед оперся спиной об ограду и улыбнулся. – Спаррингую тут, ага.

– Где мои люди?

– Этого спроси, – сплюнул тот кровью в сторону противника.

Иргаш вперил в Шала взгляд исподлобья, но продолжал разговаривать с братом.

– А я тебя спрашиваю. Я их вроде тебе дал в помощь?

– Прости, Иргаш. Так вышло. Дай пистолет, я пристрелю его, как собаку. Или нож. Вырежу ему печень, и твои люди будут отомщены.

Шал, спокойно выдержав взгляд Иргаша, от такого самодовольного заявления только хмыкнул.

– Тебе все бы стрелять и резать. И вот результат. Самого чуть на фарш не пустили… Да пристрелите уже коня! – вскричал Иргаш, – не мучайте животное!

Одиночный выстрел всполошил воронье снова, но прекратил хрип раненного Сабыра. Шал прикрыл глаза, мысленно прощаясь с верным конем, и вздохнул. Хороший друг был, хоть и молчаливый.

– Так. Позовите лекаря моему бестолковому брату. Коня разделать. Этого убрать. Я позже с ним пообщаюсь.

Шала пнули сзади по ногам, и он рухнул на колени, тут же получив прикладом по затылку.

Пробуждаться с тупой болью в голове и лицом в землю всегда неприятно. И неприятно вдвойне, что организм смог справиться с бессознательным состоянием и преодолеть границу между жизнью и смертью, куда запросто мог отправиться благодаря удару ретивого исполнителя приказов. Снова ожидания обмануты.