Код

— А кто может знать?

— Вам стоит…

— Мистер Маркез, — отчеканил Джедидая, — мы сами с этим справимся.

— А что насчет его программы? Она могла привести к побегу?

— Повторюсь, я не могу этого знать. Вам лучше обратиться с таким вопросом к программистам, — в голосе конструктора появилось раздражение, будто ему уже пришлось неоднократно отвечать на этот вопрос за сегодня.

— Если андроид не был завершенным, то зачем вы его подключили к сети?

— Это стандартная процедура тестирования ввода-вывода данных. К тому же сеть была изолирована.

— То есть вы подключили андроида к внутренней сети корпорации?

— Да. Правда, оказалось, что программисты не оптимизировали… как бы это назвать… работу информационных потоков.

— Дайте догадаюсь, андроид начал пожирать информацию? Отсюда и возрастание трафика во внутренней сети?

— Да, — конструктор ответил на выдохе с долей вины в голосе. Видимо, эту новость кто-то не решился сообщить, а, может, не успел. В любом случае, в одном простом слове чувствовалась причастность к случившемуся.

— Я видел заметки и рапорты о прототипе, но сомневаюсь в его безобидности. Изучая документы, я поймал себя на мысли, что этот прототип весьма удобен для боевых операций. К тому же, он ведет себя с высокой степенью идентичности с человеком. А создавать андроидов с близкой или идентичной моделью поведения с людьми — запрещено.

— К чему вы клоните? — спросил Джедидая.

— К тому, что андроид смог бы войти в доверие к любому и провести диверсию. И главное — он машина, а значит, ему чужды моральные изыскания и противоречия.

— Я уверяю вас, андроид не предназначен для боевых действий, — произнес конструктор, — Симуляция человеческого поведения предназначена только для удобства общения с ним. Не более, — в голосе конструктора послышалось волнение.

— Тогда, почему он засекречен? Ваш президент корпорации сказал, что андроид предназначен для промышленников, но даже для них не требуется засекречивать данные о конструкции, ведь в нее можно вносить необходимые изменения и подстраивать…

— Достаточно, мистер Ромвель! — влез Джедидая, — Вам даны искомые ответы. И если вас заверили, что прототип создавался в мирных целях, значит, так и есть.

— Я не закончил, — твердо ответил я.

— Но мы поняли, к чему вы ведете. Мистер Маркез, возвращайтесь к своим обязанностям. Более не отвечайте этому человеку, — приказным тоном произнес помощник Блоссома, — Пойдемте, мистер Ромвель. Не нужно отвлекать людей от работы.

— Для чего нужен андроид? — я приблизился к конструктору, от чего тот оторопел и молча смотрел на меня.

— Мистер Ромвель! Я буду вынужден вызвать охрану, если вы не пойдете со мной! — громко и без эмоций произнес помощник Блоссома.

— Мне нужны программисты, — сказал я Джедидае, когда мы вышли в коридор.

— Мистер Блоссом дал разрешение только на разговор с ведущим конструктором. Свой разговор вы получили, а сейчас мы возвращаемся в штаб-квартиру.

Мы вернулись к челноку. Кларк пребывал в не самом располагающем для беседы настроении, сверля меня взглядом с пробившимся сквозь внешнюю бесчувственность недовольством.

— Вы должны понимать, что существует информация, которую нельзя разглашать пришлым личностям, — начал он.

— Вы же хотите, чтобы я его нашел? Поэтому мне нужно знать о вашей игрушке больше.

— Вам дали достаточно сведений. От них и отталкивайтесь.

— Эта поезда стала возможной только благодаря твоему боссу. Если бы он не хотел давать мне сведений больше, чем я того заслуживаю, то мы бы здесь не сидели. Видимо, твой босс хочет найти этого андроида сильнее, чем ты.

— Это обвинение?

— Пока нет.

Я не мог обвинять парня в том, чего он, вероятно, не совершал. Однако его поведение пробуждало во мне сомнение, которое рушилось об озабоченность Кларка делами корпорации. И, прежде всего, негласностью корпоративных дел. Конструктор мог действительно не знать ответов на многие мои вопросы. Разделение обязанностей и задач среди научных сотрудников — распространенный способ разработки новых технологий. Однако его ответы дали мне небольшую подсказку, с чем я имел дело.