Код бикини. Часть 2 (СИ)

- Договорились, - раздраженно ответила Мила. - Эти сучки с первой минуты меня невзлюбили. Условия ставят, будто они фотомодели какие. Лесбиянки чертовы...

- Беда-то ведь небольшая, - философски заметил Заг-ребский, паркуя машину. - Главное, что они идут на контакт. Алька, кончай ночевать, приехали! - гаркнул он, перегнувшись через спинку сиденья.

На третьем этаже общежития поперек прохода лежал Пауль, наполняя гулкий коридор мерным храпом.

- Совсем немного недотянул, - заметил Загребский, переступая через тело. - Всего-то метров восемь.

- Не всякий алкаш взойдет на этаж, - нетрезво засме-ялся Алик.

Пауль неожиданно перестал храпеть и поднялся на ноги.

- Это я-то алкаш? Ты на себя посмотри, ботаник позорный! Выходит, если рабочий человек принял сто грамм для снятия стресса, то он алкаш. А когда какой-нибудь член, сцуко, корреспондент лыка не вяжет, так он, бля, культурно подшофе, так, что ли?! Ты смотри, студент, как бы тебе с таким мировоззрением проблем не нажить. С Паулем поссориться легко, прощение вымолить трудно...

Обозначив таким образом свое жизненное кредо, Пауль вернулся в исходное положение и снова захрапел.

- В общем, так, - сказала Мила с остервенением. - Зав-тра Загребский отвезет меня в Страсбург. Устроим фото-сессию с этими строптивыми блинщицами. А ты, ненаглядный мой, садись в поезд и дуй в Кёльн покорять Ашхен. Коли потребуется, поедешь оттуда в Гамбург. Если мы каждую плясунью-пенсионерку будем втроем обхажи-вать, то и за год не управимся...

Глава VII. Рейн-батюшка

Над Рейном поднимался густой пар. Черная баржа с желтой трубой неторопливо утюжила малахитовую воду. За рекой из тумана вырастала громада Кёльнского собора. Покрытые ажурной резьбой контрфорсы выталкивали рубчатые шпили в серое небо.

Алик миновал собор, спустился к набережной и, сверившись с адресом на бумажке, толкнул стеклянную дверь турецкой пиццерии. В полупустом зале пахло свежи-ми чуреками и жареным мясом. В застекленной, ярко освещенной витрине лежала тонко нарезанная баранина, овощной салат, разноцветные йогурты. Из репродуктора в глубине кухни доносился пронзительный, похожий на плач, голос, нараспев читающий коран. Суровая готика древнего Кёльнского собора, серый гранит набережной, гудящие в тумане баржи утратили реальность. На мгновение Алику показалось, что он находится не в центре старинной Европы, а в духане на окраине Стамбула.

Смуглая девица в кокетливом переднике энергично вытирала стол. Покрывающий голову хиджаб выглядел очевидным противоречием короткой - вровень с передни-ком - юбке. Под туго натянутой тканью перекатывались фасолины ягодиц. За кассой восседала пухлая молодая дама со стянутой резинкой копной черных кудрей. Ее бледное лицо молочно светилось в полумраке пиццерии. Не обращая ни на кого внимания, она с томной улыбкой смотрелась в карманное зеркальце. Алик переводил взгляд с одной девушки на другую, пытаясь угадать, кто из них Ашхен.

Из состояния созерцания его вывел гортанный голос из-за прилавка:

- Was möchten Sie zu bestellen?*

Алик обернулся. Голос принадлежал маленькому толстому брюнету. Густая растительность покрывала все видимые части его тела. И без того невеликий рост толстя-ка укорачивал длинный, ниже колен, засаленный фартук. Из-под сросшихся бровей недобро глядели черные навыка-те глаза. Алик никак не мог поверить, что этот человек только что обратился к нему по-немецки.

- Möchten Sie etwas zu essen?** - не скрывая раздражения, переспросил толстяк.

Алик наугад ткнул пальцем в лежащий под стеклом донер-кебаб. Толстяк пухлыми волосатыми пальцами схватил ложку, быстро смазал тонкую лепешку соусом, набросал внутрь мяса и ловко завернул все в вощеную бумагу.

Алик вернулся к кассе. Кудрявая кассирша нехотя подняла голову.

________________________________

* - Что бы вы хотели заказать? (нем.)

** - Хотели бы вы что-нибудь поесть? (нем.)

- Вы говорите по-русски? - спросил Алик. Кассирша вздохнула и отложила зеркало.

- В любом турецком заведении вас поймут, даже если вы заговорите на суахили, - ответила она с легким кавказским акцентом. - Вы вообще можете не открывать рот. Цифры, слава Аллаху, во всем мире одинаковые. С вас шесть двадцать пять.

- Я, собственно, не это хотел спросить... - искательно улыбнулся Алик, протягивая деньги.

- Разумеется, вы хотели спросить, что я делаю сегодня вечером, - усмехнулась девушка. - Вот вернетесь в свой Саратов, там и будете к кассиршам клеиться. Проходите, молодой человек, за вами уже очередь выстроилась.

Алик оглянулся, за ним никого не было. Он снова открыл рот, но в этот момент из кухни раздался властный окрик волосатого толстяка:

- Ашхен, бурая гель!*

Девушка захлопнула кассу и нехотя слезла с высокого стула. Требовательный зов повторился.

- Бен гидиёрум, Дамир!** - сердито откликнулась кас-

сирша.

- Мне нужно с вами поговорить, - бросил ей вслед Алик.

Ашхен удивленно остановилась. Официантка в коро-ткой юбке перестала вытирать стол и подняла закутанную в хиджаб голову.

- Кто вы?