Код бикини (СИ)

Под не первой свежести портянкой показались цветные денежные купюры. Постепенно разматывая бязевую полоску, он по листику собрал внушительную пачку. Тут были и рейхсмарки, и рентные марки, и марки Союзного военного командования.

- Все это добро все равно до дома не дотащить, - непривычно смущенно произнес Иванько. - Не сорок пятый год. Да и пошлют ли опять сюда - неизвестно. А главное, чую я, ненадолго все эти фантики. Введут скоро настоящие деньги, а этими только сортир в деревне оклеивать.

Забегая вперед, могу сказать, что Иванько был совершенно прав и в одном, и в другом. Во-первых, вскоре после нашего отъезда - в июне сорок восьмого союзники провели денежную реформу, и в Западной Германии была введена новая немецкая марка, a во-вторых, в Варнемюнде Иванько больше не послали. После прибытия в Москву и сдачи генеральского праха, его наскоро осудили за халатность, приведшую к смерти начальника, и отправили в противоположном от Германии направлении, а именно в УстьВымЛаг. Но тогда, в разгромленном, завоеванном Берлине мы ощущали себя победителями фашизма, и такой поворот судьбы казался немыслимым.

- Вы бы прошлись по городу, может, купили бы чего, а? - в голосе Иванько звучали несвойственные ему просительные интонации. - Раз уж время есть. И по-иностранному вы лучше меня мерекаете. Только дорогое не покупайте - все равно отберут. А я пока вещи покараулю. Не будешь же с этим сундуком таскаться, - он мрачно посмотрел на чемодан с останками своего шефа.

Появлялась зыбкая надежда спрятать коробку с драгоценностями где-нибудь в Берлине. Но где? Мысли лихорадочно крутились. По привокзальным улицам мы с Груней перешли в западную часть города. Везде шло большое строительство, возводились дома и склады, рабочие засыпали воронки и укладывали новый асфальт. Найти надежное долговременное укрытие, устроить тайник казалось задачей невыполнимой.

От вокзала мы поднялись к широкой, заново отстроенной улице со множеством магазинов. Город был наводнен деловыми, хорошо одетыми людьми. После будней советской зоны оккупации, наполненными вывозом станков и вагонов кирпича здесь все выглядело по-новому - свежо и осмысленно.

- Сим, а где все эти буржуи деньги хранят? - задумчиво спросила Груня.

- В банках, где же еще.

- А мы чем хуже? Ведь деньги не пахнут. Давай зайдем в банк.

- Ты с ума сошла! Отнести немецкие ценности в немецкий же банк! Так они и станут тебе их хранить.

- Ты не знаешь буржуев, - горячо возразила Груня. - У них нет национальности. Еще раз говорю - деньги у них не пахнут. Кто прошустрил, тот и победитель. Особенно сейчас. Я хоть и деревенская, нутром понимаю всю их разницу от нас. А ты-то чего, ты же городская, образованная, английский знаешь - с ума сойти! Давай зайдем, чего мы теряем-то?

Несколько минут я привыкала к этой бредовой идее, а потом она показалась мне не лишенной здравого смысла. Видимо, воздух свободы постепенно делал свое дело. Я подумала, что лучше, все же, выбрать не немецкий банк. Мало ли что взбредет в голову вчерашним врагам, какими бы цивилизованными бы они ни были.

Мы свернули на боковую улицу, где большая часть домов все еще лежала в руинах. На одном из уцелевших фронтонов был издали виден белый крест на ярко-красном фоне, делавший здание похожим на госпиталь. Вывеска на карнизе гласила: 'Schweizerische Bankgesellschaft (SBG), 1862'.

Я потянула массивную дверь, и мы с Груней оказались в полумраке банковского зала. К нам подошел плешивый молодой человек в строгом костюме. Он изучающе скользнул взглядом по нашим платьям и сумкам и вежливо осведомился, на каком языке он мог бы нам помочь. Я спросила по-английски, принимает ли банк ценности на хранение.

- Разумеется, - улыбнулся молодой человек. - Банк именно то место, где разумный человек хранит свои ценности. Поскольку это абсолютно надежно, конфиденциально и выгодно. Особенно если речь идет о швейцарском банке с многолетней безупречной репутацией, таком как наш.

- А... - начала я, мысленно подбирая слова.

- Вы не обязаны сообщать, что именно вы храните, - мгновенно понял меня плешивый клерк. - Вам достаточно абонировать ячейку в нашем хранилище. Каждая ячейка имеет три кодовых замка. Один замок принадлежит банку, два остальных - клиенту.

- Почему два?