Код бикини (СИ)

- А как же все эти сегодняшние обыски? - спросила я. - Не повлияли?

- Не берите в голову! - воскликнул Коган. - Обыски - ерунда. Они всех обыскивают, кто за Стеной бывает. Особенно сейчас, когда наши в Прагу танки ввели. Но это работа другого ведомства.

- Рассказывай, - я по-прежнему сомневалась. - Как будто то ведомство, где обыскивают, не может приказать тому ведомству, которое присуждает места за танцы.

- Наверно, может, - легко согласился Коган. - Но ведь при обыске ничего не нашли.

- Разве в этом дело? - подала голос Грета. - Они могут тебя и обыскать, и присудить первое место, и заглянуть во все дырки, и осыпать милостями, и засадить в тюрьму. Что захотят, то и сделают. А ты должна себя уговаривать, что все равно ничего с этим не поделаешь и другого выхода нет. А выход есть всегда. И сегодня чехи это поняли. То, что не получилось с первого раза - не имеет значения.

- Не нравится мне твое настроение, - я заглянула в затуманенные ненавистью глаза Греты. - Может не стоит тебе идти на этот банкет?

- Еще чего! - воскликнула девушка, вспрыгивая с кресла. - Первое место за мной. Я - звезда вечера, королева бала, и мне - не явиться? Не дождутся...

Грета подошла к столу и подлила себе коньяку.

- Это что-то новое, - удивленно захлопал глазами Коган. - Давно ли ты пить начала?

- Не нуди, Фимка, - огрызнулась Грета. - Уходи, пока я твои шансы окончательно не обнулила!

Коган послушно удалился.

Через полчаса мы спустились в гостиничный ресторан. Метрдотель, сверившись со списком, указал нам на столик у стены, где уже маячила шевелюра Фимы. Рядом сидели другие танцовщицы в компании чиновного вида мужчин - тех что были зрителями на отборе. При появлении Греты, они оборачивались в ее сторону, стараясь рассмотреть получше. Сверкали золотые очки, блестели лысины, светились ветчинно-розовые складчатые затылки. Подлетел официант с уставленным напитками подносом. Я попыталась удержать Грету, но она легко выдернула руку, схватила с подноса рюмку водки и тут же опрокинула ее в ярко накрашенный рот.

В зале было множество военных. Все время слышались тосты, звякало стекло, раздавались возбужденные возгласы и короткий напряженный смех. Говорили, в основном, по-русски. Из общего гула вылетали отдельные фразы.

- ... на Вацлавской площади толпу этих подонков просто скосили из пулеметов. Они и забздели. За два дня с этой сволочью покончили...

- ... да, у венгров очко покрепче было в пятьдесят шестом. Целый месяц, твари, огрызались. Личного состава тогда много нашего положили. Хотя в процентном отношении - не больше, чем по нормативу на учениях...

- ... вот и учло наше командование в Праге уроки Будапешта! А вообще, нам что Дунай, что Влатва - один хер. Давили и будем давить всех этих белочехов и белополяков! Не говоря уже о всякой румынской цыганве. Ходили и будут под нами ходить!

- ... и в этом есть историческая справедливость. Мы - великая держава! Еще десяток лет пройдет - настроим баз по всему миру, тогда можно браться всерьез и за американский империализм...

- ... жаль, что в шестьдесят втором не пизданули с Кубы по Америке. Стояли ведь уже боеголовки как огурчики...

- Тогда время еще не пришло. Надо было сначала в

Центральной Америке ракеты установить. Поспешил Никита Сергеич. Не зря его за волюнтаризм критиковали. А вот Леонид Ильич - настоящий руководитель, авторитетный, мудрый. Предлагаю тост за его здоровье!

Все встали, задвигав стульями. Зазвенели бокалы.

На эстраду поднялся Бельский в белоснежном кителе.

- Товарищи офицеры и дорогие дамы! Сегодня все мы отмечаем день, когда войска братских стран под командованием непобедимой Советской Армии совместными усилиями разгромили буржуазную нечисть, гнездившуюся в братской социалистической Праге. Враг остановлен, победа, как всегда, за нами. Пусть это послужит хорошим уроком всем, кто осмеливается поднять свою грязную лапу на завоевания социализма!

В зале раздались аплодисменты.

- У нас есть еще один повод поднять бокалы, - продолжил Бельский. - Как многие из вас знают, сегодня во Фридрихштадтпаласт состоялся отборочный конкурс балета телевидения ГДР. Счастлив сообщить вам, что победительницей конкурса стала... - Бельский выдержал паузу и оглядел зал, - дочь героя войны, актриса Московского театра оперетты Грета Сыромятина! Попросим, товарищи!

Снова раздались аплодисменты. Грета, покачнувшись, встала и поднялась на эстраду. В облаках табачного дыма качалось море голов, поблескивали погоны и надраенные пуговицы.

- Станцуй еще, красавица! Станцуй! - раздавалось из зала.

Бельский махнул рукой, и к нему подбежал официант с фужерами шампанского на круглом подносе. Тонко запел потревоженный хрусталь.

- Прошу! - Бельским широким жестом предложил Грете узкий бокал с оседающей пеной.

Грета отрицательно покачала головой.

- Принесите водки, - громко сказала она в микрофон. - В стакане.

Зал взорвался восторженными криками.

- Вот это по-нашему! - неслось из толпы. - Молодец! Пусть знают наших! Здесь русский дух, здесь Русью пахнет! Не зря через Берлин стенку строили...