Код бикини (СИ)

- А ведь верно, товарищи! - подхватил Бельский. - Сегодня ровно семь лет, как для защиты социалистических завоеваний трудящихся Германской Демократической Республики было начато возведение Берлинской стены. И время показывает действенность принятого решения. За эти годы не один предатель-перебежчик испытал на своей нечистой шкуре бдительность доблестных пограничников братской ГДР ...

Грета вздрогнула. Ее глаза сузились, напряглась покрытая блестками обнаженная спина. Молочно засветились костяшки

сжавших стакан пальцев.

- Так что просим, дорогая Грета, - продолжал заливаться Бельский. - Ждем вашего тоста за годовщину Берлинской стены и вашего танца в честь победы доблестных советских воинов над чехословацкими предателями. Просим! Фридрихштадтпаласт у ваших ног!

Грета, держа в правой руке стакан с водкой, левой приняла у Бельского зафонивший микрофон. Зал стих.

Девушка выдержала паузу и в наступившей тишине раздельно произнесла:

- На хуй мне обосрался этот ваш ебаный Фридрихштадтпаласт!

И, отмахнув микрофон в сторону, словно собираясь бросить гранату, Грета с силой выплеснула водку в безупречно выбритое лицо Бельского.

Глава XIII. Вернисаж под открытым небом.

- Ее посадили? - спросила Мила подавленно.

- Нет. Формально это было мелким хулиганством, а главное - на наказании не настаивал сам Бельский. Более того, он всеми силами старался замять историю, в которой он в глазах вояк-сослуживцев выглядел посмешищем. Поэтому все закончилось изнурительным допросом, угрозами на будущее и, разумеется, изгнанием из рая.

Тем не менее вернувшись домой, Грета чувствовала себя победительницей.

- Не надо их бояться, - говорила она, намазывая масло на свежий рогалик из филипповской булочной. - Вообще, в жизни надо ничего не бояться и делать только то, что хочется. И тогда все получится. А если без конца чего-то опасаться, то никто с тобой считаться не будет. Зря я тебя слушаю. Живем, как мыши в норе...

- Живем на свободе, - возражала я. - И неплохо живем! И ты в артистках, и я при клиентуре. Скажи спасибо, что в Берлине все обошлось. Многого ты тогда добилась своей выходкой? Стажировка в Германии накрылась. На гастроли за границу не пускают. Я тоже невыездная. И танцевальную школу тебе никто не даст открыть.

- Конечно не дадут. Их и просить не стоит - унижаться только зря. Надо хитрее. Снять квартиру побольше, настелить паркет, поставить станки, повесить зеркала и расклеить объявления. В такую студию мамаши сами своих деток приведут. И ничего тут противозаконного нет. Дают же люди частные уроки по математике. Или по истории КПСС - для особо одаренных.

- Математикой заниматься можно и в кухне. А квартиру с зеркалами на какие шиши снимать?

- На те самые. Которые ты в своем героическом влагалище через границу перетащила. Которые с тех пор шесть лет на дне корзины с бельем валяются. Взять да и продать доллары фарце на Новом Арбате.

- С ума сошла? Можешь не сомневаться, что после твоих берлинских художеств за нами приглядывают. Я больше в тюрьму не хочу. Раньше за валюту вообще расстреливали. Слыхала про дело Рокотова?

- Сейчас не шестьдесят первый, - отмахнулась Грета. - И на Фридрихштадтпаласт этот хренов мне наплевать. Я бы туда все равно не поехала после всех обысков и похотливых рож. А ансамбль свой я все равно организую. Он будет называться 'Груня - ревю'. Сейчас за деньги все можно устроить. Надо только надежного покупателя на зеленые найти...

Грета замолчала под моим умоляющим взглядом. Она доела рогалик и, держа в одной руке дымящуюся чашку кофе, другой принялась листать лежащие на столе 'Известия'.

- Гляди-ка, Симочка, опять эту коммунячью вдову в Москву принесло. И чего ей в Париже не сидится? Я бы на ее месте... Ага, да ее генсек наш бровастый орденом наградил! Ну, тогда понятно...

- Какую вдову?

- Да вот, пожалуйста, - Грета принялась читать заметку, подражая голосу телевизионного диктора:

- Указом Президиума Верховного Совета СССР за большой вклад в развитие советско-французского сотрудничества и в связи с пятидесятилетием творческой деятельности в области изобразительного искусства Надежда Ходасевич-Леже награждена орденом Трудового Красного Знамени. Художница привезла в дар советскому народу двадцать своих мозаичных панно. Сегодня в подмосковной Дубне состоится торжественное открытие выставки этих работ...

Я быстро закрыла ей рот ладонью.

- Прекрати паясничать. И вообще, вот он - наш шанс. Одевайся и поехали. Только молча.

Грета, изумленная моим ранее не слыханным тоном, послушно оделась, не проронив ни слова.

Мы вышли в хмурый, холодный не по календарю, день. Грета молчала и в метро, и в очереди у пригородных касс Савеловского вокзала и начала задавать вопросы только в вагоне электрички. Я впервые рассказала ей о тех нескольких месяцах пятьдесят шестого, вместивших так много для меня - знакомство с Надей Леже, встречу с Матиасом, венгерские события. Меня поразило, как мало нужно времени для того чтобы поведать другому человеку о том, о чем сама с собой ведешь диалог всю жизнь.