Код да Винчи

the gallery, drawn a pentacle on himself, and scrawled a mysterious accusation on the floor. What about the scenario wasn't strange?	галерее, изобразил пятиконечную звезду, нацарапал на полу загадочные слова обвинения. Вопрос надо ставить иначе. Что здесь не странное?
"The word 'Draconian'?" he ventured, offering the first thing that came to mind. Langdon was fairly certain that a reference to Draco—the ruthless seventh-century B.C. politician—was an unlikely dying thought. " 'Draconian devil' seems an odd choice of vocabulary."	— Слово "идол"? — предположил Лэнгдон. Просто это было первое, что пришло на ум. — "Идола родич". Странность в самом подборе слов. Кого он мог иметь в виду? Совершенно непонятно.
"Draconian?" Fache's tone came with a tinge of impatience now. "Sauniere's choice of vocabulary hardly seems the primary issue here."	— "Идола родич"? — В тоне Фаша слышалось нетерпение, даже раздражение. — Выбор слов Соньером, как мне кажется, здесь ни при чем.
Langdon wasn't sure what issue Fache had in mind, but he was starting to suspect that Draco and Fache would have gotten along well.	Лэнгдон не понял, что имел в виду Фаш, однако начал подозревать: Фаш прекрасно бы поладил с неким идолом, и уж тем более с миной зла.
"Sauniere was a Frenchman," Fache said flatly. "He lived in Paris. And yet he chose to write this message...""In English," Langdon said, now realizing the captain's meaning.Fache nodded. "Precisement. Any idea why?"	— Соньер был французом, — сказал Фаш. — Жил в Париже. И тем не менее решил написать последнее свое послание...— По-английски, — закончил за него Лэнгдон, понявший, что имел в виду капитан.Фаш кивнул:— Precisement16. Но почему? Есть какие-либо соображения на сей счет?
Langdon knew Sauniere spoke impeccable English, and yet the reason he had chosen English as the language in which to write his final words escaped Langdon. He shrugged.	Лэнгдон знал, что английский Соньера был безупречен, и, однако, никак не мог понять причины, заставившей этого человека написать предсмертное послание на английском. Он молча пожал плечами.
Fache motioned back to the pentacle on Sauniere's abdomen. "Nothing to do with devil worship? Are you still certain?"	Фаш указал на пятиконечную звезду на животе покойного:— Так, значит, это никак не связано с поклонением дьяволу? Вы по-прежнему в этом уверены?
Langdon was certain of nothing anymore. "The symbology and text don't seem to coincide. I'm sorry I can't be of more help."	Лэнгдон больше ни в чем не был уверен.— Символика и текст не совпадают. Простите, но я вряд ли чем-то смогу тут помочь.
"Perhaps this will clarify." Fache backed away from the body and raised the black light again, letting the beam spread out in a wider angle. "And now?"	— Может, это прояснит ситуацию... — Фаш отошел от тела и приподнял лампу, отчего луч высветил более широкое пространство. — А теперь?
To Langdon's amazement, a rudimentary circle glowed around the curator's body. Sauniere had apparently lay down and swung the pen around himself in several long arcs, essentially inscribing himself inside a circle.In a flash, the meaning became clear.	И тут Лэнгдон, к своему изумлению, заметил, что вокруг тела куратора была очерчена линия. Очевидно, Соньер лег на пол и с помощью все того же маркера пытался вписать себя в круг.И тут все сразу же стало ясно.
"The Vitruvian Man," Langdon gasped. Sauniere had created a life-sized replica of Leonardo da Vinci's most famous sketch.	— "Витрувианский человек"! — ахнул Лэнгдон. Соньер умудрился создать копию знаменитейшего рисунка Леонардо да Винчи в натуральную величину.
Considered the most anatomically correct drawing of its day, Da Vinci's The Vitruvian Man had become a modern-day icon of culture, appearing on posters, mouse pads, and T-shirts around the world. The celebrated sketch consisted of a perfect circle in which was inscribed a nude male... his arms and legs outstretched in a naked spread eagle.	С анатомической точки зрения для тех времен этот рисунок был самым точным изображением человеческого тела. И стал впоследствии некой иконой культуры. Его изображали на плакатах, на ковриках для компьютерной мыши, на майках и сумках. Прославленный набросок состоял из абсолютно правильного круга, в который да Винчи вписал обнаженного мужчину... и руки и ноги у него были расставлены в точности как у трупа.
Da Vinci. Langdon felt a shiver of amazement. The clarity of Sauniere's intentions could not be denied. In his final moments of life, the curator had stripped off his	Да Винчи. Лэнгдон был потрясен, даже мурашки пробежали по коже. Ясность намерений Соньера нельзя отрицать. В последние минуты жизни