Код да Винчи

	христианском искусстве".
"I understand your concerns," Langdon now said, "but Da Vinci never really practiced any dark arts. He was an exceptionally spiritual man, albeit one in constant conflict with the Church." As Langdon said this, an odd thought popped into his mind. He glanced down at the message on the floor again. O, Draconian devil! Oh, lame saint!"Yes?" Fache said.	— Понимаю, что вас беспокоит, — сказал Лэнгдон,— но поверьте, да Винчи никогда не занимался черной магией. Он был невероятно одаренным и духовным человеком, пусть и находился в постоянном конфликте с Церковью. — Едва он успел окончить фразу, как в голову пришла довольно неожиданная мысль. Он снова покосился на паркетный пол, где красные буквы складывались в слова. На вид идола родич! О мина зла!— Да? — сказал Фаш.
Langdon weighed his words carefully. "I was just thinking that Sauniere shared a lot of spiritual ideologies with Da Vinci, including a concern over the Church's elimination of the sacred feminine from modern religion. Maybe, by imitating a famous Da Vinci drawing, Sauniere was simply echoing some of their shared frustrations with the modern Church's demonization of the goddess."	Лэнгдон снова тщательно подбирал слова:— Знаете, я только что подумал, что Соньер разделял духовные взгляды да Винчи. И не одобрял церковников, исключивших понятие священной женственности из современной религии. Возможно, имитируя знаменитый рисунок да Винчи, Соньер хотел тем самым подчеркнуть: он, как и Леонардо, страдал от того, что Церковь демонизировала богиню.Фаш смотрел мрачно.
Fache's eyes hardened. "You think Sauniere is calling the Church a lame saint and a Draconian devil?"Langdon had to admit it seemed far-fetched, and yet the pentacle seemed to endorse the idea on some level. "All I am saying is that Mr. Sauniere dedicated his life to studying the history of the goddess, and nothing has done more to erase that history than the Catholic Church. It seems reasonable that Sauniere might have chosen to express his disappointment in his final good-bye."	— Так вы считаете, Соньер называл Церковь "родичем идола" и приписывал ей некую "мину зла"?Лэнгдону пришлось признать, что так далеко он в своих заключениях не заходил. Однако пятиконечная звезда неумолимо возвращала все к той же идее.— Я просто хотел сказать, что мистер Соньер посвятил свою жизнь изучению истории богини, а никому на свете не удалось опорочить ее больше, чем Католической церкви. Ну и этим предсмертным актом Соньер хотел выразить свое... э-э... разочарование.
"Disappointment?" Fache demanded, sounding hostile now. "This message sounds more enraged than disappointed, wouldn't you say?"	— Разочарование? — Голос Фаша звучал почти враждебно. — Слишком уж сильные выражения он для этого подобрал, вам не кажется?
Langdon was reaching the end of his patience. "Captain, you asked for my instincts as to what Sauniere is trying to say here, and that's what I'm giving you."	Терпению Лэнгдона пришел конец. — Послушайте, капитан, вы спрашивали, что подсказывает мне интуиция, просили, чтобы я как-то объяснил, почему Соньер найден в такой позе. Вот я и объясняю, по своему разумению!
"That this is an indictment of the Church?" Fache's jaw tightened as he spoke through clenched teeth. "Mr. Langdon, I have seen a lot of death in my work, and let me tell you something. When a man is murdered by another man, I do not believe his final thoughts are to write an obscure spiritual statement that no one will understand. I believe he is thinking of one thing only." Fache's whispery voice sliced the air. "La vengeance. I believe Sauniere wrote this note to tell us who killed him." Langdon stared. "But that makes no sense whatsoever.""No?"	— Стало быть, вы считаете это обвинением Церкви? — У Фаша заходили желваки, он говорил, с трудом сдерживая ярость. — Я видел немало смертей, такая уж у меня работа, мистер Лэнгдон. И позвольте сказать вот что. Когда один человек убивает другого, я не верю, чтобы у жертвы в этот момент возникала странная мысль оставить некое туманное духовное послание, значение которого разгадать никто не может. Лично я считаю, он думал только об одном. La vengeance17. И думаю, что Соньер написал это, пытаясь подсказать нам, кто его убийца.Лэнгдон удивленно смотрел на него:— Но слова не имеют никакого смысла!— Нет? Разве?
"No," he fired back, tired and frustrated. "You told me Sauniere was attacked in his office by someone he had apparently invited in.""Yes.""So it seems reasonable to conclude that the curator knew his attacker."	— Нет, — буркнул он в ответ, усталый и разочарованный. — Вы сами говорили мне, что на Соньера напали в кабинете. Напал человек, которого он, видимо, сам и впустил.— Да.— Отсюда напрашивается вывод, что куратор знал