Код да Винчи

smash the keystone on the chapel floor had caused Remy to panic. If only Remy had not revealed himself, Teabing thought ruefully, recalling his own mock kidnapping. Remy was the sole link to me, and he showed his face!	в Лондоне в стихах Соньера. Реми получил четкие распоряжения оставаться в укрытии до тех пор, пока Сайлас не отберет краеугольный камень. Но увы, угроза Лэнгдона разбить криптекс об пол заставила Реми запаниковать. Если бы тогда этот придурок Реми не высунулся, злобно думал Тибинг и вспомнил инсценировку собственного похищения, все могло сложиться иначе. Ведь Реми был единственным связующим со мной звеном, и он посмел показать свое лицо!
Fortunately, Silas remained unaware of Teabing's true identity and was easily fooled into taking him from the church and then watching naively as Remy pretended to tie their hostage in the back of the limousine. With the soundproof divider raised, Teabing was able to phone Silas in the front seat, use the fake French accent of the Teacher, and direct Silas to go straight to Opus Dei. A simple anonymous tip to the police was all it would take to remove Silas from the picture.	К счастью, хоть Сайлас не знал, кем на самом деле был Тибинг. Монаха ничего не стоило обвести вокруг пальца, заставить поверить в то, что Реми действительно связывает заложника на заднем сиденье лимузина. Когда подняли звуконепроницаемую перегородку между водительским креслом и остальной частью салона, Тибинг позвонил Сайласу, сидевшему рядом с водителем. Заговорил с ним с сильным французским акцептом, убеждая, что это не кто иной, как Учитель, и велел Сайласу укрыться в лондонской резиденции "Опус Деи". Ну а затем было достаточно одного звонка в полицию, чтобы устранить уже не нужного монаха.
One loose end tied up.	Обрубить лишние концы.
The other loose end was harder. Remy.	С другим "концом" оказалось сложнее. Реми.
Teabing struggled deeply with the decision, but in the end Remy had proven himself a liability. Every Grail quest requires sacrifice. The cleanest solution had been staring Teabing in the face from the limousine's wet bar—a flask, some cognac, and a can of peanuts. The powder at the bottom of the can would be more than enough to trigger Remy's deadly allergy. When Remy parked the limo on Horse Guards Parade, Teabing climbed out of the back, walked to the side passenger door, and sat in the front next to Remy. Minutes later, Teabing got out of the car, climbed into the rear again, cleaned up the evidence, and finally emerged to carry out the final phase of his mission.	Тибингу стоило немалых усилий уговорить себя, что другого выхода просто нет. Реми не раз доказывал ему свою преданность и надежность. Но поиски Грааля всегда требовали жертв. И решение напрашивалось само собой. В мини-баре лимузина стояла небольшая фляжка с коньяком и баночка арахиса. Пудры на дне этой самой баночки оказалось достаточно, чтобы вызвать у Реми смертельный приступ удушья. Он ведь страдал аллергией на арахис в любом его виде. И вот когда Реми припарковал лимузин на Хорсгардз-Парейд, Тибинг выбрался из машины, подошел к передней дверце и уселся рядом с Реми. А несколько минут спустя снова вышел, забрался на заднее сиденье и уничтожил все улики. А затем отправился завершать свою миссию.
Westminster Abbey had been a short walk, and although Teabing's leg braces, crutches, and gun had set off the metal detector, the rent-a-cops never knew what to do. Do we ask him to remove his braces and crawl through? Do we frisk his deformed body? Teabing presented the flustered guards a far easier solution—an embossed card identifying him as Knight of the Realm. The poor fellows practically tripped over one another ushering him in.	До Вестминстерского аббатства было недалеко, и хотя металлические костыли Тибинга и спрятанный в кармане маленький револьвер "Медуза" заставили сигнализацию сработать на входе, охранники не посмели остановить Тибинга. Неужели заставлять его снять скобы, отбросить костыли и проползать под аркой металлоискателя? Он и без того несчастный калека. Мало того, Тибинг продемонстрировал охранникам веское доказательство своей благонадежности, а именно — документ, подтверждающий, что ему пожаловано звание рыцаря. Бедняги едва не сшибли друг друга с ног в стремлении угодить инвалиду-лорду, пропустить его в собор.
Now, eyeing the bewildered Langdon and Neveu, Teabing	Теперь же, глядя на растерянных Лэнгдона и Невё,