Код да Винчи

	приема сообщений, когда Софи находилась вне дома.
I'm picking up this woman's messages?Langdon could hear the tape rewinding now. Finally, it stopped, and the machine engaged. Langdon listened as the message began to play. Again, the voice on the line was Sophie's.	Я должен принять сообщение, предназначенное этой женщине?Лэнгдон услышал шорох перематывающейся пленки. Наконец он прекратился, и подключилась машина. Лэнгдон внимательно слушал. И снова раздался голос Софи.
"Mr. Langdon," the message began in a fearful whisper. "Do not react to this message. Just listen calmly. You are in danger right now. Follow my directions very closely."	— Мистер Лэнгдон, — говорила она нервным шепотом. — Не реагируйте на это послание. Просто слушайте, и все. Вы в опасности. Прошу вас выполнять все мои указания.
CHAPTER 10	ГЛАВА 10
Silas sat behind the wheel of the black Audi the Teacher had arranged for him and gazed out at the great Church of Saint-Sulpice. Lit from beneath by banks of floodlights, the church's two bell towers rose like stalwart sentinels above the building's long body. On either flank, a shadowy row of sleek buttresses jutted out like the ribs of a beautiful beast.	Сайлас сидел за рулем черной "ауди", специально приготовленной для него машины, и всматривался в величественные очертания церкви Сен-Сюльпис. Над продолговатым зданием вздымались к небу, точно часовые, две башни-колокольни, освещенные снизу уличными фонарями. Верхнюю и нижнюю части здания украшали изящные опоры, напоминавшие в полумраке ребра хищного и прекрасного зверя.
The heathens used a house of God to conceal their keystone. Again the brotherhood had confirmed their legendary reputation for illusion and deceit. Silas was looking forward to finding the keystone and giving it to the Teacher so they could recover what the brotherhood had long ago stolen from the faithful.How powerful that will make Opus Dei.	Эти варвары использовали дом самого Господа Бога, чтобы спрятать там краеугольный камень. В очередной раз братство подтвердило свою отвратительную репутацию обманщиков и безбожников. Сайласу не терпелось найти камень и отдать его Учителю, чтобы наконец узнать, что эти язычники похитили у истинно верующих много лет назад.И каким могущественным сделает "Опус Деи" эта находка.
Parking the Audi on the deserted Place Saint-Sulpice, Silas exhaled, telling himself to clear his mind for the task at hand. His broad back still ached from the corporal mortification he had endured earlier today, and yet the pain was inconsequential compared with the anguish of his life before Opus Dei had saved him.	Припарковав "ауди" на пустынной площади перед церковью, Сайлас глубоко втянул ртом воздух, чтобы успокоиться и сосредоточиться перед выполнением столь важного задания. Широкая спина все еще болела после ритуала умерщвления плоти, который он совершил раньше тем же днем. Но что такое боль в сравнении с благодатью, готовой снизойти на спасенную душу?..
Still, the memories haunted his soul.Release your hatred, Silas commanded himself. Forgive those who trespassed against you.	И тем не менее душу его терзали воспоминания. Избавься от ненависти, сказал себе Сайлас. Прости тех, кто пошел против тебя.
Looking up at the stone towers of Saint-Sulpice, Silas fought that familiar undertow... that force that often dragged his mind back in time, locking him once again in the prison that had been his world as a young man. The memories of purgatory came as they always did, like a tempest to his senses... the reek of rotting cabbage, the stench of death, human urine and feces. The cries of hopelessness against the howling wind of the Pyrenees and the soft sobs of forgotten men.	Глядя на каменные башни церкви Сен-Сюльпис, Сайлас пытался побороть приступ ненависти, охватывавшей его всякий раз, когда он вдруг возвращался мыслями в прошлое. И видел себя запертым в тюрьме, которая заменила весь мир для него, совсем еще молодого человека. Воспоминания об этом всегда обостряли чувства, казалось, сейчас, наяву, он чувствует отвратительную вонь гнилой капусты, запах смерти, человеческой мочи и фекалий. Казалось, он слышит беспомощные крики отчаяния, что пробиваются сквозь завывание ветра над Пиренеями, слышит тихие рыдания брошенных, никому не нужных людей.
Andorra, he thought, feeling his muscles tighten. Incredibly, it was in that barren and forsaken suzerain between Spain and France, shivering in his stone cell, wanting only to die, that Silas had been saved.He had not realized it at the time.	Андорра, подумал он. И почувствовал, как напряглись все мышцы.Это могло показаться невероятным, но именно там, в крошечной, затерянной между Испанией и Францией стране, в этом каменном мешке, где он