Код Иуды (СИ)

  Но если Британию нужно было спасти - а в военном отношении она была не в состоянии спасти себя - то она не могла сидеть сложа руки и ждать, пока тот или иной из двух деспотов разорвет их печально известный союз. Пока она ждала, она могла поддаться вторжению или замедлить смерть через изоляцию.

  Первым шагом тогда первой фазы было взорвать люфтваффе с небес и потопить как можно больше флота вторжения, который Гитлер, несомненно, соберет через Ла-Манш. Поступив так, Великобритания убедила бы Гитлера в том, что вторжение в Британию - операция «Морской лев» - было ошибкой.

  «Его сердце все равно не в этом», - сказал Черчилль, закуривая новую сигару и наливая им еще шампанского. Итак, теперь мы подошли к сути первой фазы. Убедившись, что его инстинкты верны и что вторжение в Британию было бы ошибкой, он должен быть убежден, что настало время разорвать договор со Сталиным и атаковать Россию. Преждевременно! ' Черчилль встал и обошел садовую скамейку. «Я тебе кое-что скажу», - сказал он, останавливаясь перед Синклером. «Историков, ведущих хронику Второй мировой войны, всегда будут мучить два вопроса - пока однажды правда не выйдет наружу, как всегда…»

  Синклер вежливо склонил голову. 'И они?'

  «Во-первых, почему Гитлер раскрыл себя на двух фронтах, слишком рано вторгшись в Россию». Он смотрел на пузыри, поднимающиеся в его бокале с шампанским.

  'И два?'

  «Почему Сталин проигнорировал все предупреждения, которые Гитлер намеревался атаковать, когда он это сделал».

  "Предупреждения от кого?" - спросил Синклер, пытаясь справиться с невидимыми силами вторжения, собравшимися наКанал, рассредоточенный и преобразованный в армию, готовую атаковать русских.

  «Я среди других», - загадочно сказал Черчилль.

  Затем он снова сел и продолжил излагать Первую Фазу.

  Если нужно было убедить Гитлера преждевременно вторгнуться в Советский Союз, то он должен был убедиться, что его тактика против Британии оказалась успешной. Другими словами, Британия оказалась на краю стола переговоров. Если он поверит в это, то кошмар войны на два фронта отступит.

  Но фюрер был осторожным переговорщиком - «единственный смертный, которому он полностью доверяет, - это Адольф Гитлер», и любое предложение, к которому Великобритания была готова прийти к соглашению, должно было исходить сверху. От Черчилля!

  Поэтому долг британской разведки - сообщить Гитлеру, что Черчилль готов обсудить перемирие после того, как он выступил против России. После этого он доказал свою решимость устранить угрозу со стороны большевиков - цель, которую разделял Черчилль.

  В то же время его нужно было убедить, что Красная Армия не была готова к такому нападению. Это было достаточно просто, потому что сам Сталин вырвал из этого сердце.

  Черчилль откинулся на сиденье. 'Ну, что же вы думаете?'

  Синклер сказал: «Вы хотите, чтобы я проработал детали того, как ваши предполагаемые намерения должны достичь Гитлера?»

  «Ничего не записывая на бумаге», - сказал Черчилль. «Конечно, мы не можем двигаться по обычным дипломатическим каналам: меня вышвырнут из палаты общин, если станет известно, что я подумываю о сделке с Адольфом. Гитлер это поймет ».

  «Это не должно быть слишком сложно, - сказал Синклер. «Все, что нам нужно, это источник разведданных, которому Гитлер доверяет - так же, как он доверяет кому-либо».

  Черчилль кивнул и зевнул. Ему нужно было вздремнуть; это был способ победить усталость; дневной сон позволил вам работать долгим днем ​​- и ночью. Он был благодарен Джеки Фишеру за то, что он научил его работать по ночам: эксцентричный старый Первый Морской Лорд из прошлой войны приступил к работе в два часа ночи и закончил в два часа дня.

  Но Черчилль пока не мог дремать: ему нужно было передать самую важную часть заговора Синклеру. Онвыпрямился и сказал: «Но все это будет напрасно, если Сталин поймет, что нацисты готовы нанести ему удар в спину».

  - Значит, мы должны убедить его в обратном?

  - Совершенно верно, и это вторая фаза, глаз всего заговора. Если Сталин считает, что Гитлер так скоро откажется от своего соглашения, он сосредоточит свои войска, очищенные или иным образом, на границах, и будет два возможных исхода ».

  Черчилль остановился, увидев Клементину в одном из окон дома. Она показывала на свои наручные часы. Послание было ясным: пора вздремнуть. Он помахал ей.

  Синклер представил первый возможный исход. «Это была бы адская битва».

  Черчилль кивнул. - Но не тот, который нам нужен. Это будет еще одно Ватерлоо, в котором победит та или иная сторона. У нас по-прежнему будет враг, причем непримиримый ».

  - А другой исход?

  - Они это исправят. Хлопайте друг друга по спине и болтайте о военных маневрах. Выведите их орды и продлите их союз. Первый исход, - мрачно сказал Черчилль, - будет неудачным, второй - катастрофой - у нас вполне могут быть два непримиримых и объединенных врага.

  Черчилль проецировал свое воображение на то, что, как он надеялся, должно было произойти. Он увидел кровь на снегу. Он моргнул - и увидел воробья, принимающего пыльную ванну на клумбе из роз.