Код Лавакрона

– Формальных нарушений нет. А следовательно, нет дисквалификации. «Арт Виртут» не был осведомлен о тайном оружии «Доминорума», поэтому допустил стратегический просчет. Бесчестья нет. Есть неравенство шансов, которое мы исправляем.

– Что за «Арт Виртут»? – нахмурился я.

После секундной паузы, Элки сказал:

– «Сила искусства». М–м–м… или «Сила Естества». Так женский клан себя именует, похоже.

– Романтично. Элки, а давно ли ты выучил латынь?

Громила не ответил мне. Он вдруг шагнул вперед через линию финального ринга и поднял вверх руку.

– Я оспариваю решение Праведников. Считаю его пристрастным!

Весь гомон по сторонам мгновенно затих. Если бы над головой вдруг каркнула ворона – это был бы единственный звук, который пронесся бы сейчас над толпой.

– Кто ты такой, что кидаешь нам в лицо обвинения? – грозно проговорил один из арбитров.

– Человек. Кем еще надо быть, чтобы видеть правду? Я взыскую справедливости! И могу ее требовать, как любой рядовой житель Стимония!

– Ты – новичок и не ведаешь, что за правду мы платим собственной кровью.

– Цена не имеет значения. Вы называете правдой свои представления о ней. Они ложные. И это главное!

Сильно сказано. Наверное, у меня сейчас был весьма глупый вид. Элки. Недалекий здоровяк Элки, с вечно розовыми щечками. Как же ты сумел меня провести?

– Твои обвинения бездоказательны. И, следовательно, голословны, – отрезал Праведник и уже повернулся к стоящим рядышком, словно лучшие друзья, Си–Таку и Марше, как Элки вновь развернул его новым возгласом:

– Я принимаю ваши правила. И тоже готов заплатить кровью за собственную правду.

– Заплатишь в финальном раунде.

– Нет!!! Я один выйду на ринг против пяти Праведников. И докажу всем, на чьей стороне справедливость.

Главный арбитр гневно упер в бока кулаки:

– Если ты выдержишь хотя бы одну сессию против пяти бойцов нашего клана, то заслужишь право быть услышанным!

– А если одержу победу, то заслужу право возглавить ваш клан? Так? Или твоя правда имеет границы в виде благоразумия?

Арбитр усмехнулся:

– Ну–у–у, если ты сможешь превзойти пятерых лучших из нас, то тебе и впрямь должно встать во главе Праведников. Да будет так. Только не слишком на это рассчитывай, чтобы не разочаровываться потом.

Си–Так встретился со мной взглядом и, как бы признавая очевидное, сказал:

– Спятил. Парень окончательно спятил. Слышишь, Элки, ты главное, держись на ногах и отступай. В такой драке сбежать – значит, сохранить себе здоровье. Тебя никто не осудит.

– Благодарю.

Громила сделал несколько вращательных движений руками для разминки и отошел за линию ринга. Праведники, растянутые полукругом, заняли свои места на другой стороне. Сигнал к началу! К всеобщему удивлению, Элки сразу перешел в нападение. Он не пробежал, а пролетел несколько шагов к ближайшему сопернику, потом вдруг резко сменил направление, одновременно выбрасывая первый удар. Второй боец, который сам изготовился к атаке и совершенно не ожидал встречного выпада, получил прямой сдвоенный в лицо. Сила тычка была такова, что парня просто вышвырнуло с ринга, причем уже в бессознательном состоянии. Одновременно с ловкостью танцора великан выкинул вбок ногу. Огромная деталь прилетела точно в грудь центральному поборнику справедливости, и в противостоянии «Элки – Праведники» счет стал 2–0. Наш соратник при этом на секунду остался балансировать на одной ноге, и в нее, опорную, врезался третий противник. По всем законам физики и анатомии, Элки должен был опрокинуться на спину. Но вместо этого его соперник отлетел от сустава гиганта, словно от каменного забора. И как раз под опускавшуюся сверху колотушку кулака. Прошло не более десяти секунд с начала схватки, а Элки уже остался один против всего двух оппонентов. Зато теперь они не испытывали иллюзий насчет своего визави и оба были настороже. Не зная, что поделать с этой боевой машиной, они сосредоточили свои усилия на том, чтобы не попасться под его удары. Еще полминуты такая тактика их спасала, а потом Элки сумел прыжком тигра настичь одну из жертв. Он просто вцепился Праведнику в бедро, подмял под себя. Я почти физически почувствовал, как ломается у того неестественно подогнутая нога. Последний правдолюбец взмыл над загривком Элки с занесенным для хлесткого удара локтем. Если бы я успел, то зажмурился бы – настолько страшно выглядел приготовленный рауш. Но вдруг навстречу Праведнику вынесся жестко поставленный кулак. Он вошел тому точно в горло. Тело парня дернулось в воздухе и переломилось пополам в пояснице.

Когда Элки выбросил вверх в триумфальном салюте руки, ответом ему был оглушительный рев всего живого и двуногого на Платформе. Орали и мужчины, и женщины, без разделения на половые признаки. Если бы в эту минуту Элки пришло в голову сместить Маршу или Си–Така, он мог сделать это одним движением пальца. Сейчас он был героем минуты, кумиром толпы. Но здоровяк точно знал, чего хочет: