Код Независимости

К гаражу подъехала машина. И тюнинг на её сером корпусе был ромашковый. Они были везде: на крыше, багажнике, дверях, капоте. Крупные ромашки блистали солнечными своими сердцевинками. И казалось, заполнили двор полностью. Машина посигналила. Но малярша не отреагировала.

Она явно никого не ждала у себя на крыше. Она продолжала свою работу.

И действительно, машина въехала в другие двери, и закрыли ее тоже, похоже, надолго. Только лязг металла разлетелся во дворе.

Ромашковая машина казалась видением странным и неуместным в этом металлическом пространстве.

Но в Глафире вдруг что-то случилось.

Её сразили наповал и грандиозное равнодушие малярши, и расфуфыренный в ромашку автомобиль.

Она вдруг поняла, что вот у неё на глазах, осмысленной отдельной жизнью существуют и женщина эта, на крыше, и ромашковый автовладелец, который посмел сделать такой вызывающий и беспокойный тюнинг.

От увиденного она почувствовала неожиданный прилив уверенности и куража.

Она поцеловала спящего кота в морду и побежала в прихожую. Накинула на простенькое свое домашнее платьице плащ, и даже не глянув в зеркало, выпорхнула из дома.

Когда ей тяжелую и высокую дверь открыли, и она, переведя дух, хотела снять плащ, она услышала:

— Глафирушка, не раздевайся. Я тебе вынесу книгу.

Она услышала голоса из квартиры.

— У мужа раут, — сказала подруга. — Уж прости.

Она положила на руку Глафиры том в коричневом коленкоре.

— Читай. Я потом позвоню. Мне очень важно, что ты скажешь.

Глафира очнулась уже на улице.

Пришла в себя, от того, что смеялась. Не истерически смеялась, а весело.

Она отдала книжицу проходящему мимо студенту.

Тот даже почему-то не удивился.

А Глафира, чувствуя невероятную в себе свободу, поняла вдруг, что ей очень захотелось на гаражную крышу, к малярше, взять кисть и помогать ей в этом загадочном действе, расширении обновленного чистого пространства. И они бы красили и говорили, говорили. Глафира знала, что им есть о чем поговорить. Хотя бы о ромашковом автомобиле, который стоял под этой перекрашенной обновленной крышей. И был тоже загадочным и необычным гостем этого дня Глафиры, которая поняла, что всё — красиво, и малярша, и ромашковый автомобиль. И она, в своем домашнем простеньком платье.

И от этого понимания нашло на неё теплое и улыбчивое последушие, как послесловие к прожитому в понимании дню.

Провансальная тетрадь,

15 ноября 2021

Палач

Летом он работал палачом. Ходил по центру города в черном балахоне и красном колпаке. Костюм ему сшила жена Лена, которая сразу как-то придумала для него этот наряд, тут же сшила и выставила его, Костю, на улицу. Зарабатывать деньги, пока город был забит туристами, и мрачный вид Константина вызывал в них восторженный ужас.

И они сами бежали к нему, чтобы сфотографироваться, и даже иногда брали у него футляр пустой от топора и нежно прижимали его к груди или устраивали у себя на плече и делали селфи.

Костя никак не мог понять этой притягательности, но люди шли, и он хорошо зарабатывал на этом их странном дерзком желании, обнять палача. Пусть игрушечного, костюмированного, но страшный угрожающий колпак его и маска всем казались симпатичными. Иначе как можно было объяснить его популярность?

У Кости был перерыв, который он сам себе назначал, иногда образовывалось вдруг безлюдье, он шел в ближайший киоск за свежей газетой, булочкой и водой. Чтобы присесть где-нибудь в укромном местечке ближайшего двора, поесть, попить и прочитать возможные новости.

Он вошел в газетный киоск и вздрогнул, чуть не упал на пороге, так заверещала пожилая женщина, увидев его неожиданно перед собой. Она горячо перекрестилась и тьфукнула в сторону Кости.

Он сам испугался не меньше бабки. Звук её визга, казалось, навсегда поселился в ушах Кости под длинным колпаком.

Бабка уронила купленные газеты и бутылку воды. Она покатилась прочь от хозяйки прямо к ногам Кости.

Он поднял ее с грязного пола, обтер своей красной перчаткой и протянул старухе, вместе с газетами. Та вырвала у него свои покупки и стремительно выбежала на улицу.

Костя видел через стекло, как она еще трижды перекрестилась и плюнула в сторону закрывшейся за ней двери.

Костя купил всё, что ему было надо и пошел в знакомый ему уже дворик, где перекусывал уже не однажды.

Проходя мимо зеркальной витрины модного бутика, он увидел свое отражение в полный рост. Красно-черная гамма его костюма действительно выглядела зловеще и мало гармонировала с милым улыбчивым лицом манекена в коротком нежно-голубом платьице.

Костя все не отходил от зеркала, он будто увидел себя глазами этой интеллигентной старушки и тоже испугался. Уже за себя. Ему показалось диким и недостойным ходить по великим улочкам города, и он вспомнил даже, как однажды молодой папаша пугал им несговорчивого своего сына, который просительно орал на всю улицу.

Он тогда сказал сынишке:

— Орать будешь, отдам вот этому палачу.

Мальчишка тогда посмотрел на Костю и сразу умолк, будто действительно представил себе картинку, как это бывает с палачом.