Код Нострадамуса: книга-расследование

Чем же интересен библейский Давид? Во-первых, это любимый царь иудеев. Во-вторых, это герой войны, победивший гиганта Голиафа. В-третьих, это «собиратель земель Израилевых», потому что именно при нем Израиль добился максимального расцвета. Применив принцип логического зеркала, мы приходим к тому, что для Горбачева, чья деятельность как раз и приходится на полученный нами промежуток времени, все характеристики должны быть изменены на противоположные.

И действительно, в отличие от Давида Горбачев за время своего правления стал крайне непопулярен и ушел со своего поста, осыпаемый насмешками и унижениями. Дальше – больше: если Давид выиграл поединок с Голиафом, то Горбачев проиграл «холодную войну» и потерял страну. При Давиде его страна достигла расцвета, при Горбачеве же наше государство рухнуло. Принцип логического зеркала сработал четко, и остается только удивляться, насколько хорошо эти события прописаны в хронологиях Нострадамуса.

В заключение можно привести любопытный катрен, который хорошо иллюстрирует период правления Горбачева, конец эпохи коммунизма:

В определенных местах и временах рыба

заменит мясо,
Закон коммуны будет обращен
в противоположный,
Старый закон будет держаться крепко, затем
уйдет со сцены,

«У друзей все общее» останется позади.

Es lieux & temps chair ou poisson donra lieu,

La loy commune sera faicte au contraire:
Vieux tiendra fort puis oste du milieu,

Le Panta chiona philon mis fort arriere.

Центурия 4, катрен 32

Действительно, горбачевская перестройка обернулась прежде всего страшным дефицитом продуктов питания, когда на прилавках продуктовых магазинов ничего, кроме самих полок, не было. И не то чтобы страна в буквальном смысле умирала с голода, скорее этот период можно назвать как период нужды и всеобщей нищеты, но мясо действительно считалось редким деликатесом.

Собственно говоря, именно это и многокилометровые очереди за продуктами привели к тому, что главный закон коммунистической уравниловки, когда, по словам Нострадамуса, улюдей все было общим, оказался нежизнеспособным. Несмотря на то что коммунистическая партия еще имеет определенный вес в России, у большинства населения на коммунистические лозунги выработался иммунитет.

Но интересно другое – как все это смог увидеть Нострадамус? Как ему удалось узнать не только характер, но и даты будущих событий?

1914 год: Голиаф, Давид и первый Губитель

Следом за Моисеем у Нострадамуса идет время между Спасителем и Давидом: «Затем после этого между временем Давида и временем нашего Спасителя и Искупителя Иисуса Христа, рожденного от единственной Девы, было, по мнению некоторых хронографов, 1350 лет». Применим ключ, сократив приведенный отрезок в пропорции 11,11, что даст нам 121 год с половиной. Отсчитав этот промежуток от августа 2035 года, мы получим дату: 1914 год.

На этот период у нас попадают Давид и, с учетом логического зеркала, некий антипод Спасителя. Удивительно, поскольку полученный нами 1914 год – это дата начала Первой мировой. Разве антипод Христа Спасителя, или, говоря нормальным языком, Антихрист и Губитель, – это недостаточно меткий комментарий к полученной дате? Первая Мировая унесла жизни многих миллионов человек, ничего подобного до того момента история не знала!

Впрочем, давайте рассмотрим комментарии Нострадамуса подробнее. Образ Давида подсказывает, что 1914 год должен был стать годом расширения царств и битвы с Голиафом. Это соответствует реальности. В те годы победа Антанты над Германией часто символически изображалась как победа Давида над железным Голиафом. Попадание Нострадамуса очень убедительное.

Единственное, что может вызывать сомнения, так это точность полученной даты. Наши расчеты дают самое начало 1914 года, тогда как Первая мировая началась в августе. Это укладывается в допуск плюс-минус восемь месяцев, однако обратим внимание на фразу «рожденный от Девы». Если воспринять эти слова как намек на зодиакальное созвездие Девы, мы получим более точную дату – август – сентябрь.

Впрочем, и это еще не все. Зачем Нострадамус привел в этом месте слово «единственная»? С учетом логического зеркала точно так же, как образ Спасителя в данном месте у нас превращается в свой антипод, слово «единственная» тоже должно претерпеть такую же метаморфозу. Стало быть, мы получаем, что страшная война, которая, по свидетельству Нострадамуса, ожидалась в 1914 году, должна была стать НЕ единственной и НЕ последней.