Код одиночества

Поля убили, и он нашел свою смерть в России! Татьяна очень хотела узнать, что же случилось в ту новогоднюю ночь и что ей предшествовало, но даже она, со своими связями и деньгами, оказалась бессильна. Однако женщина была уверена: сын ни за что бы не предал ее, видимо, поэтому ему и пришлось умереть.

Ей посоветовали забыть о том, что произошло. Но разве она могла? Советы отняли у нее единственного сына! И кому она теперь передаст все свои фабрики, заводы и огромное состояние? Этого Татьяна не знала. Одиночество и тоска терзали пожилую женщину, и она даже подумывала о самоубийстве. Но кто скажет, что и на том свете нет одиночества?

А в начале 1955 года в парижском особняке появилась странная гостья – дворецкий доложил Татьяне о том, что ее желает видеть некая дама сомнительного вида, настоятельно просившая передать мадам Беспалофф записку со словами: «Летиция Марэ».

Татьяна немедленно велела позвать женщину к себе в кабинет – имя всколыхнуло в ее памяти воспоминания. Появилась одетая в поношенное платье женщина лет тридцати пяти: красивая блондинка с зелеными глазами. Татьяна немедленно узнала ее – именно Летиции она поручила после вызволения сына из лап гестапо выхаживать Павлушу.

– Мадам, – заговорила Летиция, и Татьяна заметила в ее глазах слезы, – я рада, что вы согласились принять меня. Я узнала о том, что ваш сын... что он умер.

– Что вам надо? – спросила Татьяна, уже раскаиваясь в том, что согласилась на встречу с Летицией. Зачем ворошить прошлое? – Наверняка денег, ведь так? Но учтите, мы с вами в расчете, вы сполна получили вознаграждение больше десяти лет назад!

Да, она заплатила Летиции за то, чтобы та исполняла роль медсестры при Павлуше, а затем вовремя исчезла с его горизонта – не хватало еще, чтобы ее сын влюбился в свою сиделку и женился на ней.

– Да, все так, – проронила Летиция. – Но вы не поняли, мадам. Я любила и до сих пор люблю вашего сына.

– О, это мне было прекрасно известно, – сказала холодно Татьяна. – Потому-то я и дала вам денег, чтобы вы исчезли из его жизни. Поль думал, что вас убили в Париже во время военных событий, оно и к лучшему...

Летиция прошептала:

– Мадам, вы страшная женщина! Ведь мы с Полем могли быть так счастливы, и тогда бы он не поехал в Москву, не погиб бы там...

Татьяна промолчала. Но про себя подумала: а ведь эта особа права! Но того, что сделано, уже не воротишь. И откуда какой-то безмозглой блондинке знать, что Павлуша вовсе не погиб, а был злодейски убит.

– Так и быть, я дам вам денег, но – в последний раз. И не думайте, что сможете шантажировать меня или грозить разоблачениями в прессе: подобные действия будут немедленно пресечены, а вы окажетесь в тюрьме, – заявила Татьяна, подходя к столу, вытаскивая из ящика чековую книжку и делая в ней запись. – Думаю, этого хватит. Советую вам убраться из Франции подальше, например, во французские заморские владения, а лучше всего – в США или Канаду. Билет в один конец, так и быть, я вам оплачу.

Она протянула Летиции чек, но та, не притрагиваясь к нему, вдруг заплакала. Татьяна, чувствуя, что к горлу подступил комок, гневно воскликнула:

– Прочь! Я не хочу, чтобы вы устраивали здесь спектакль! Все равно у вас не получится выжать из меня больше денег!

Летиция, схватив чек, смяла его и швырнула на пол, а затем развернулась и выбежала прочь из кабинета. Татьяна подняла упавшую бумажку, разгладила ее и на мгновение задумалась. Похоже, эта особа не собиралась шантажировать ее или требовать денег, а приходила за чем-то иным.

Она проследовала за Летицией и застала ее в холле – дворецкий как раз распахивал дверь особняка, выпроваживая женщину и ребенка.

Ребенок? Откуда он взялся?

– Подождите! – окликнула посетительницу Татьяна. – Если сумма слишком маленькая...

Летиция обернулась. Вслед за ней оглянулся и худенький мальчик, которого она держала за руку, и слова застряли у Татьяны в горле. На нее смотрел Павлуша, ее сын, в возрасте десяти лет. Издав странный гортанный звук, Татьяна жестом отослала дворецкого, подошла к двери и затворила ее.

– Кто это? – прошептала она.

Да, это не был оптический обман или галлюцинация – перед ней находился Павлуша. Только глаза не темные, а серо-зеленые, и волосы не черные, вьющиеся, а темно-русые, прямые. Но черты лица, улыбка, даже ямочки на щеках, крошечная родинка на шее...

Летиция попыталась раскрыть дверь, но Татьяна прошептала:

– Если вы сделаете хотя бы шаг, то окажетесь в полиции. За попытку шантажа. Кто это?

– Мой сын, – ответила Летиция. – И ваш внук, мадам!

Если бы эта особа, заявившись к ней, стала уверять, что у нее родился ребенок от Поля, Татьяна бы ни за что ей не поверила. Мало ли мошенниц желает завладеть хотя бы частью миллиардного состояния! Но мальчик – вылитая копия Павлуши. Да и аферистка не стала бы ждать десять с лишним лет, а уже давно стала бы требовать значительные отступные. Летиция же хотела просто уйти, даже не собираясь показать ей мальчика.

– Мой внук? – переспросила Татьяна, опускаясь на колени перед ребенком.