Код одиночества

Ради него она и жила. Если бы с сыном что-то случилось, она бы последовала за Мишей и Полем – на этом свете ее больше ничего не удерживало. Ничего, кроме сына.

Как-то году в шестидесятом или шестьдесят первом (Варвара и сама не помнила) она устроила дебош во время съемок, а неделей позже, во время премьеры «Вишневого сада», где она исполняла роль Раневской, споткнулась на сцене и едва не полетела в зрительный зал. Но ведь пустяки же, такое может случиться с любым актером, подобные случаи относятся к разряду театральных анекдотов. И странно, что реакция у власть имущих была неадекватная.

Варвару неожиданно пригласила к себе министр культуры, поила чаем с черничным вареньем и долго восхищалась талантом. А затем, в своей обычной манере, резко заявила, что надо немедленно прекратить пить.

– Екатерина Алексеевна, если у вас имеется проблема с алкоголем, вы и прекращайте! – вспылила Варвара и удалилась из кабинета гранд-дамы советской культуры.

Брошенной ею фразочки Екатерина Алексеевна простить не могла, поэтому неудивительно, что в первой половине шестидесятых годов звезда Варвары Птицыной начала стремительно закатываться, – виной тому было не только ее увлечение алкоголем и конфликт с руководством Министерства культуры, но и появление плеяды молодых и чрезвычайно талантливых актеров и актрис, шедших на смену прежнему, сталинскому, поколению.

Два последних фильма с участием Варвары так в прокат и не попали: постаралась товарищ министр.

Однажды Варвара в сердцах заявила при свидетелях, что больше не намерена стоять перед камерой, ведь времена гениев кинематографа уровня Генриха Райха давно миновали. Она мечтала о том, что к ней после паузы в пару недель заявится делегация из Министерства культуры и ее будут умолять вернуться. Конечно, она, русская Грета Гарбо, в итоге милостиво согласится, однако потребует извинений со стороны товарища министра.

Но ни делегации, ни звонка из Министерства культуры не последовало ни через пару недель, ни через пару месяцев. Проведя полгода в добровольном заточении в собственной квартире, Варвара с ужасом поняла, что никому не нужна. Ей ведь далеко за сорок, и публика сходит с ума по молодым актрисам, которые в два раза младше ее. А ее старые фильмы, снятые самим Райхом, показывают изредка, да и то в провинциальных кинотеатрах, и то только днем.

Клавочка, самая восторженная поклонница таланта Варвары, уверяла хозяйку, что скоро все изменится к лучшему. И все в самом деле менялось – только к худшему. Варе пришлось по собственному желанию уволиться из МХАТа (иначе бы ей грозило позорное увольнение по статье за пьянство на рабочем месте), а найти новое место оказалось не так-то просто: вокруг нее вдруг возникла как бы каменная стена, и она была пленницей, умиравшей от одиночества.

Единственной отрадой Варвары был Мишутка. Впрочем, никто, кроме матери, не называл уже его смешным детским именем. Сын превратился в долговязого, вихрастого молодого человека. Михаил учился в медицинском и был одним из лучших. Варвара не сомневалась, что ее сыночек самый умный! Он и школу окончил с золотой медалью, затем институт – с красным дипломом. И продолжил обучение в аспирантуре. Варвара чрезвычайно гордилась тем, что ее сын собирался стать кардиохирургом. По вечерам, опустошая одну бутылку за другой в своем будуаре, Варя беседовала с фотографиями покойного мужа, маршала Веселовского, рассказывала любимому об успехах сына и уверяла его, что Мишутка в самом деле, как когда-то и говорил в шутку супруг, станет профессором и даже академиком. Сын для учебы в аспирантуре переехал из Москвы в Ленинград, и Варвара, не в состоянии пережить долгую разлуку, решила тоже сменить место жительства.

В Москве ее не ценят, не любят, решила она, а все потому, что боятся и завидуют. И что с того, что ей уже под пятьдесят. Для женщины, умеющей следить за собой, это не возраст. Столица ей надоела, ведь здесь не понимают истинного таланта, нужны сиюминутные успехи и хорошие знакомые во властном аппарате. Варвара громогласно заявляла, что в Ленинграде совершенно иная атмосфера, там сохранился дух Серебряного века и люди понимают толк в подлинном искусстве, да и таланты уважают.

Поэтому она затеяла большой переезд из Москвы в Ленинград, стараясь скрыть от самой себя опустошенность души и чувство страха. Двоюродный племянник Генриха Олеговича Райха занимал высокую должность в Ленинградском обкоме, и он оказал посильную помощь музе своего покойного дяди – Варя получила место в Театре имени Комиссаржевской.

Верная Клавочка постоянно нашептывала Варе, что завистники будут посрамлены, когда узнают о ее успехах в Ленинграде. Да, кино – не для нее, в самом деле, надо вовремя покинуть большой экран, оставшись в памяти миллионов поклонников молодой и соблазнительной. И ей ли, русской Грете Гарбо, не понимать этого!