Код Розы

Бетт остро осознала, как это выглядит со стороны: отполированный служебный автомобиль; отполированные служивые мужчины; растрепанная женщина с опухшими глазами, в измятой одежде, рычащая и визжащая. Она снова набросилась на мордатого, как только он скользнул на сиденье рядом с ней, но тот стиснул ее запястья, бормоча:

– А, ты, значит, из таких…

– Прошу вас, – запинаясь, взмолилась Бетт, обращаясь к шоферу, – не надо везти меня в клинику, я вовсе не сбрендила, у меня есть доказательства, что шпион…

Но шофер не отреагировал, и тут перед глазами Бетт что-то блеснуло: мордатый вынул из кармана пальто нечто серебристое. Услышав, как заводится мотор, она яростно заметалась, глядя в заднее стекло и набирая в легкие воздух, чтобы снова завизжать, – и через секунду почувствовала укол иглы через рукав.

Последнее, что она видела, прежде чем все покрыла тьма, был серый мохнатый силуэт ее пса, который бегал взад-вперед по неосвещенной дороге, таща за собой поводок, пока «бентли» отъезжал от ворот БП.

Просыпалась она медленно, под запах сигаретного дыма и дождя. Тело от макушки до ступней казалось тяжелым, неповоротливым, череп будто набили ватой, во рту пересохло. Заднее сиденье тонуло в полутьме. Она была там одна. Начинало светать. «Бентли» оказался припаркован на пустынном холме; по земле, заросшей колючим дроком, стелился утренний туман. Ни мордатого, ни полосатого, только на переднем сиденье шофер с сигаретой. Он чуть приоткрыл окно, чтобы сбрасывать пепел.

– Проснулась, – констатировал он и обернулся. Плотный, ничем не примечательный, средних лет. Она никогда прежде его не видела. – Если не понимаешь, куда делись остальные, то у нас бензин вышел. Вот они и потопали на заправку, до нее пара миль, принесут в канистре. Знаешь ведь, у МИ-5 талонов на бензин завались. Ну а я сказал, что посижу тут с тобой.

Бетт сонно покосилась на ручку двери, прикидывая, не попытаться ли сбежать.

– Даже и не пробуй, – сказал он, проследив за ее взглядом. – После того укола будешь едва шевелиться, словно муха в патоке. Да и застряли мы посреди йоркширской пустоши. Куда ни глянь, сплошной дрок и еще иногда овцы.

Йоркшир. Похоже, они ехали всю ночь. «Как там называется место, о котором они говорили, – клиника Клокуэлл? А что это такое? И где моя собака?» Все ее чувства были словно притуплены, ее больше не резало ужасом, как тогда, у ворот Блетчли-Парка.

– Кто вы?

– Просто шофер. – Он затянулся сигаретой. – Да только работа на этих лондонских типчиков могла бы оплачиваться и получше. Вот я и не отказываюсь заработать шиллинг-другой на стороне… А перед тем как мы выехали из БП, кое-кто дал мне пятерку, чтобы я тебе кое-что показал, если представится случай побыть наедине.

– Кто?

– Пятерка в том числе за то, чтобы не выдавать кто.

– Я вам заплачу, – сказала Бетт в отчаянии. – Если вы меня выпустите, я…

– Не выйдет, крошка. Одно дело – получить пять фунтов за то, что передам тебе записку, которую больше никто не увидит, а вот отпустить тебя – таких сложностей мне не надо. Так давать записку или нет?

Бетт сглотнула.

– Да.

Через перегородку, отделявшую передние сиденья, он протянул ей сложенный лист бумаги. С возрастающей дрожью Бетт прочла отрывистое, отпечатанное на машинке послание:

Мне удалось прочесть донесение, которое ты расшифровала в ПОН. Я хочу знать, что ты с ним сделала, как и с остальными донесениями. Скажи шоферу «да», и я найду способ, чтобы ты связалась со мной из Клокуэлла. Как только эти бумаги будут сожжены, я устрою, чтобы тебя освободили.

Скажи ДА.

А нет, так будешь гнить в дурдоме до конца своих дней. Озла и Маб дали показания против тебя. Твоя мать дала показания против тебя. Никто тебя не спасет.

Отдай мне то, чего я хочу.

Бетт подняла глаза:

– Кто вам это дал?

Вместо ответа шофер вырвал записку из ее руки.

– Да или нет? – спросил он.

– Да вы хоть понимаете, о чем спрашиваете? Вы взяли деньги у предателя.

Шофер фыркнул.

– А я слышал, что ты просто присвоила кое-что чужое, и теперь тебя везут в дурку. И ты предлагаешь мне поверить твоей сказке вместо этого?

– Когда те двое вернутся с бензином, я им скажу…

– Валяй. – Шофер выставил записку в окно, подпалил сигаретой и проследил, как она горит ярким пламенем, а потом бросил почерневший клочок на дорогу. – Буду отрицать все. Я их вожу уже пять лет, а ты – чокнутая баба, накачанная успокоительным. Ну так как – да или нет? За ответ мне посулили еще пятерку.