Код Средневековья. Иероним Босх

И что же видит?… за столом
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах, с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полу-журавль и полу-кот.
Еще страшней, еще чуднее:
Вот рак верхом на пауке,
Вот череп на гусиной шее
Вертится в красном колпаке,
Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет;
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!

Алексей Николаевич полагал, что прообразом страшного наваждения послужила эта самая картина, которую видел Пушкин то ли в Михайловском, то ли в одном из дворянских имений, посещённых поэтом. Действительно, на протяжении XVIII–XIX веков русские дворяне активно и усердно упражнялись в коллекционировании фламандских художников, благодаря чему различные картины оных оказались в России. Толстой же мог как унаследовать картину безымянного эпигона Босха, так и приобрести на чёрном рынке. Так или иначе, судя по иконографии и стилю, картина эта принадлежит кисти неизвестного подражателя, жившего во второй половине или конце XVI века. Здесь приключения Иеронима в России пока заканчиваются. Хотя его работы по-прежнему популярны у отечественного зрителя.

Саркастичные мемы нынче непрестанно атакуют, обыгрывают, десакрализуют высокопарные патриотические утверждения: вот уж и легендарная сентенция А. В. Суворова травестийно превратилась в «Мы – Русские, с нами – Босх». Описание будничной реальности метрополитена иллюстрируется картинами Иеронима. Иным в лукавой монахине из работы «Фокусник» мерещатся черты президента Российской Федерации В. В. Путина, участвующего в босхианском вертепе. Надо сказать, что яркие экспрессивные образы Иеронима Босха стали достоянием и даже эдакими locus communis глобальной массовой культуры, регулярно возникая в различных её сферах и сегментах. Весьма популярный в своё время музыкальный коллектив Deep Purple вынес фрагмент Иеронимова «Сада земных наслаждений» на обложку своего раннего альбома с названием «April». Тем же путём отправилось множество групп (таких как Dead Can Dance и Celtic Frost), исполняющих тяжёлую, фольклорную, экспериментальную или же просто странную музыку.

Кинематограф и видео-арт пользовали образную вселенную Босха ничуть не меньше. Например, в самом начале фильма «Пятая печать» Золтана Фабри посредством монтажных склеек взгляду зрителя даны узнаваемые сцены и образы картин Босха: не обусловленные сюжетом – они сразу же обретают статус авансом обобщающей метафоры. Йос Стеллинг, земляк Иеронима, в своей кинокартине «Элкерлик» использует и оживляет босхианские образы и для зримой реконструкции средневековой эпохи, и для рассказа неотделимой от действительности тех времён легенды: своего рода магический реализм. В совсем иного рода фильме «Вий» (по хрестоматийному произведению Гоголя) внимательный кинозритель заметит триптих Босха «Святые отшельники». Да и весь фильм инспирирован эстетикой Босха, которая органично сочетается и синтезируется с эстетикой романтизма – как специфического, гоголевского, так и западного, европейского.

Рис. 40. «Искушение святого Антония», конец XVI в. Музей-квартира А. Н. Толстого, Москва.

Для чего только не пригодны образы Иеронима Босха! Почти неизменно они привлекают, обращают на себя внимание и порождают интерес, примеряются и облюбовываются, приходятся ко двору и впору для выражения удивительно разных идей, интенций, дискурсов, парадигм, эпох и эстетик. Очевидно и явно одно, – Иероним Босх нашёл, уловил, нащупал, сотворил и визуализировал именно такие формы, которые транслируют некий универсальный код чего-то очень важного, сокровенного, фундаментального в людской природе, чего-то первопричинного, основополагающего и определяющего, но ускользающего от понимания, неуловимого знанием и трудновыразимого в слове и образе, что всегда, во все времена ищут философы, учёные, художники и поэты. Код Иеронима Босха. Код человека.

Вместо заключения: Босх – парадоксов друг

Парадокс гибриден по своей природе. Он включает разнородные, противоречивые, порой несовместимые элементы, обречённые на сосуществование. За счёт гибридного сочетания слов, вещей и идей рождается парадокс. Мир Босха гибриден и текуч, он отражает становление и метаморфозы Нового мира, нового субъекта. Его картины полицентричны, гетерономны, многолики, мозаичны, – только подобные гибридные образования могут претендовать на отображение жизни во всей её полноте, динамике, текучести, изменчивости и становлении.