Код цивилизации

Восьмилетний экономический рост — самый быстрый в Европе, — привел к резкому росту залоговалютных резервов, бюджетного профицита, средств стабилизационного фонда. Но Путин проявлял себя как сторонник бюджетного консерватизма, не санкционируя масштабных расходных программ. «Управление экономикой России под руководством Путина было предметом постоянной критики на Западе из-за того, что воспринималось как усиление государственного контроля над бизнесом, — писали руководители Third Millennium Russia Fund Джон Коннор и Лоренс Милфорд в 2008 году. — Хотя это было правдой в отношении некоторых секторов экономики, особенно, природных ресурсов, это было далеко не правдой в отношении всей экономики. Российская экономика сегодня более приватизирована, чем большинство развивающихся рынков мира и чем некоторые из западноевропейских стран, как Италия или Франция. Под руководством Путина Россия явила один из самых консервативных примеров фискальной политики среди развивающихся рынков, если не во всем мире»[440]. По итогам 2007 года Россия опередила Италию и Францию по размеру ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности, и вошла в семерку крупнейших экономик мира[441]. Стратегия-2020 предполагала прорыв России в первую пятерку экономик мира. Страницы газет и отчеты инвестиционных фондов пестрили самыми радужными прогнозами развития.

Путина отличал очевидный акцент на укрепление непосредственных атрибутов силы государства — армии, спецслужб, правоохранительных органов. В оборонной реформе во главу угла была поставлена профессионализация Вооруженных сил, понимаемая как усиление профессиональных частей постоянной боеготовности. Упор сделан на компактные и мобильные спецподразделения и развитие сил сдерживания как абсолютного гаранта безопасности страны, имеющей относительно слабые обычные вооруженные силы и вооружения. Существовало понимание того, что от угрозы террора и оргпреступности могут защитить только собранные спецслужбы и правоохранительные органы, для чего предусматривалось резкое увеличение материального содержания, техническое переоснащение, улучшение межведомственной координации.

Отдавая отчет в относительном ослаблении потенциала страны, Путин проводил независимую, активистскую, многовекторную политику прагматичного «отца нации», озабоченного вместе с тем величием этой нации.

В системе приоритетов на почетном месте были страны СНГ, в отношениях с которыми центральной оставалась концепция разноскоростной интеграции. В отношениях со странами Запада Путин был готов настолько тесно сближаться с ними и их организациями, насколько Запад готов был сблизиться с Россией. Был придан импульс сотрудничеству с Европейским союзом, что проявилось и в создании механизмов саммитов Россия — ЕС. Путин пошел, несмотря на возражения многих, на размораживание отношений с Североатлантическим блоком, прерванных после бомбардировок Югославии. Установив взаимопонимание с парламентом, президент добился ратификации важнейших соглашений — СНВ-2, Договора о запрещении ядерных испытаний, — которые без движения несколько лет лежали в парламенте при Ельцине. Получило серьезный импульс стратегическое партнерство с Китаем и Индией.

Существенным водоразделом в мировой политике стала атака террористов на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и Пентагон 11 сентября 2001 года. Путин был первым, кто принес соболезнования и оказал всю возможную поддержку американскому президенту Джорджу Бушу в антитеррористической кампании.

По иронии судьбы, это оказалось возможным благодаря наличию «горячей линии» между Москвой и Вашингтоном, созданной в годы холодной войны для предотвращения возможных недоразумений в ядерном противостоянии. На саммите в Вашингтоне и в Кроуфорде в ноябре 2001 года было заявлено о долговременном партнерстве двух стран.