Код цивилизации

Китай и Россия являются инициаторами создания и лидерами БРИКС. Китай — важный региональный партнер России в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Главное для Китая — чтобы из Центральной Азии не исходили угрозы безопасности, прежде всего для Синьцзяна. Китайцы очень ценят поддержку Москвы по Тибету, Тайваню и Синьцзяну.

Китай — крупнейший экономический партнер России. Стороны продвигают совместные проекты в гражданском авиастроении, космонавтике, в других высокотехнологичных областях, а также по линии технопарков, индустриальных кластеров, особых экономических зон как в России, так и в Китае. Планируется отстроить «современное здание» финансовой, инвестиционной инфраструктуры двусторонних деловых отношений, реализовать принятые решения о переходе на расчеты в национальных валютах при осуществлении взаимных торговых, инвестиционных и прочих операций.

Путин не раз говорил о необходимости «ловить китайский ветер в российские паруса». Во время визита в Москву, приуроченного к празднованию 70-летия Победы над Германией, Си Цзиньпин присутствовал при подписании более 30 соглашений, среди которых сопряжение проектов ЕАЭС и «Шелкового пути», строительство скоростных железных дорог, расширение кредитования российских банков, инновационное сотрудничество. Вместе лидеры двух стран отмечают в Пекине и 70-летие Победы над Японией[538].

В то же время между Китаем и Россией существуют точки расхождения. Для Китая горбачевский Советский Союз и ельцинская Россия представляли интерес, прежде всего, как примеры, которым ни в коем случае нельзя было следовать, чтобы не вызвать развала страны и коллапса ее экономики. Экономическая база отстает от уровня политических отношений и взаимного доверия между руководителями. Товарооборот в 95 млрд — это много для России, но для Китая — мало.

Не спадает антикитайский алармизм в России. Говорить и писать о готовящейся «китайской военной экспансии» — модно. Тезис — «Китай становится опасным для России, потому что он сильный и большой» — не требует дополнительных доказательств. Вместе с тем у китайцев сегодня отсутствует целенаправленная политика демографической экспансии с помощью миграции. Больше проблем возникает из-за отсутствия порядка на нашей стороне: нормальный китайский предприниматель не выдерживает в России. Заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Сергей Лузянин считает: «На сегодняшний день РФ — практически единственное из больших держав государство, с которым у КНР нет серьезных (системных) противоречий… Для нового китайского руководства Россия в сфере экономики, возможно, и будет отчасти выглядеть как «младшая страна», но в геополитике и стратегической безопасности она будет оставаться «старшей». Вот такая «асимметрия» или точнее — «баланс» в партнерстве»[539].

Отношения с Японией складываются куда более проблематично. Антироссийские настроения в Стране восходящего солнца весьма сильны — меньше нас там любят разве что корейцев. Известный японист Сергей Чугров считает, что недоверие и подозрительность японцев к России имеет долгую историю и «изначально опирается на представления о величине и непредсказуемости России, которая, как считают японцы, может «опрокинуться» на «маленькую Японию». В исторической памяти хранятся опасения, восходящие к эпохе присутствия России в Маньчжурии в конце XIX века…» Удар по национальному самолюбию нанесло вступление СССР в войну в августе 1945 года. Особенно фрустрирующим фактором стало интернирование более 800 тысяч японских военнопленных в Сибири. «В целом СССР рассматривался как носитель злой непредсказуемой воли»[540]. Вопрос о северных территориях, как в Японии называют четыре острова Южнокурильской гряды, которые она считает своими, при каждом случае ставится в принципиальной плоскости.