Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета

Что такое синий? Синий — это невидимое, которое становится видимым. У синего нет размеров. Он выходит за рамки параметров, присущих другим цветам.

Ив Кляйн

Синтетический ультрамарин разработали в 1820-х годах два химика — Жан Гиме во Франции и Кристиан Гмелин в Германии. Этим пигментом пользовались совершенно разные художники: Поль Сезанн, Винсент Ван Гог, Жорж Брак, Джексон Поллок, Жорж Сёра, Амедео Модильяни, Пит Мондриан, — однако Ива Кляйна синтетический ультрамарин разочаровал. Кляйн посчитал этот пигмент тусклым и темным, лишенным яркости его органического предшественника. Большую часть своей короткой жизни — он умер от сердечного приступа в 1962 году в возрасте 34 лет — Ив Кляйн посвятил поискам утраченной магии ультрамарина.

Кляйн создал свое первое «произведение искусства» — на самом деле это был просто жест, сделанный во время разговора с друзьями, — в 1947 году, в возрасте 19 лет, «подписавшись» на голубом небе над родной Ниццей. В 1955 году галерея Salon des Realités Nouvelles отказалась выставить оранжевую монохромную картину Кляйна. Один из сотрудников сказал матери художника: «Если бы Ив согласился добавить хотя бы небольшую линию, или точку, или даже пятнышко другого цвета, мы могли бы это показать. Но только одного цвета — нет-нет, это невозможно».

Кляйн доказал, что галеристы были катастрофически неправы. Совместно с химиками и продавцами красителей он разработал синтетический связующий компонент, Rhodopas M60A, и получил пигмент, который назвал International Klein Blue (IKB). Последние пять лет своей жизни он работал с IKB и в живописи, и в скульптуре. IKB имеет бархатистую матовую поверхность и, по словам Виктории Финли, кажется «настолько глубоким, что в нем можно плавать». Посмотрите подольше, например, на картину «IKB 79», и вы поймете, почему художник Майкл Крейг-Мартин сказал: «Когда картина, написанная одной-единственной синей краской, западает в душу на всю жизнь — это нечто из ряда вон выходящее».

^{Посетители рассматривают безымянную работу Ива Кляйна в Музее Гуггенхайма в Бильбао. 2005}

В своем документальном фильме «Блю» (1993) Дерек Джармен говорит нам: «Синий — это вселенская любовь, в которой купается человек, это рай на земле». Фильм представляет собой статичный оттенок International Klein Blue в сопровождении музыки и повествования. Джармен размышляет об эпидемии СПИДа, и «бездонный цвет блаженства» становится цветом смерти: «Вирус свирепствует. Все мои друзья либо умерли, либо умирают сейчас. Они попали в его ловушку, будто замерзли в синем льду».

Великие художники любят сложные задачи. Когда Томас Гейнсборо прочитал, что его конкурент Джошуа Рейнольдс назвал синий слишком холодным для преобладающего цвета картины, он решил доказать обратное. В результате появилась одна из самых известных британских картин — «Мальчик в голубом» (1770), где Гейнсборо использовал ультрамарин, кобальт, сланец, бирюзу, уголь и индиго, чтобы атласный наряд мальчика переливался, как настоящий.

В книге «О духовном в искусстве» Василий Кандинский красноречиво описал мощь синего: «Склонность синего к углублению настолько велика, что она делается интенсивной именно в более темных тонах и внутренне проявляется характернее. Чем темнее синий цвет, тем более он зовет человека в бесконечное, пробуждает в нем тоску по непорочному и в конце концов — сверхчувственному. <…> Синий — типично небесный цвет. При сильном его углублении развивается элемент покоя. Погружаясь в черное, он приобретает призвук нечеловеческой печали». Кандинский предпочитал более темные тона синего. Синий цвет он сравнивал со звуками виолончели или контрабаса, которые настраивают нас на «состояние сосредоточенности».

Если и существует событие, которое можно назвать отправной точкой так называемого «голубого периода» в творчестве Пикассо, то этим событием является самоубийство его друга, 20-летнего художника Карлоса Касагемаса. Карлос некоторое время страдал от депрессии, алкогольной зависимости и импотенции. Объявив о намерении вернуться в Барселону, Касагемас пригласил своих друзей на прощальный ужин 17 февраля 1901 года в парижское кафе «Ипподром». Там он и застрелился.

Касагемас и Пикассо организовали студию в Барселоне, они были практически неразлучны в течение полутора лет и планировали выпускать художественный журнал, однако незадолго до смерти Касагемаса они отдалились друг от друга. Месяцем раньше, во время поездки в Малагу, Пикассо настолько устал от общения со своим беспокойным товарищем, что отправил Касагемаса обратно в Барселону. Высказывались предположения, что перед отъездом в Париж Касагемас безуспешно искал примирения с Пикассо. Если это действительно так, «голубой период» в творчестве Пикассо мог быть вызван чувством вины не менее сильным, чем горе.