Код жизни. Как защитить себя от развития злокачественных новообразований и сохранить тело здоровым до глубокой старости

Хронические сублетальные повреждения активируют механизмы клеточной репарации, стимулируя обновление и деление клеток. Единственная большая разница между заживлением раны и раком состоит в том, что после того как рана заживет, рост клеток останавливается, а вот при раке – нет. Это поразительное сходство даже заставило некоторых ученых сравнивать рак с «раной, которая не может зажить»[210]. При заживлении ран некоторые атрибуты клеток, например склонность к росту и бессмертие, очень полезны. Генные мутации в онкогенах и генах-супрессорах опухолей, в том числе myc, PTEN и src, которые делают возможными усиленный рост и репликацию (бессмертие), очень полезны при заживлении хронических ран и поэтому постепенно накапливаются. Это может привести к появлению предраковых образований, например полипов в кишечнике или дисплазии, наблюдающейся при раке шейки матки. Хронические сублетальные повреждения дают клеткам и время, и достаточное давление отбора, которые необходимы для ракового преобразования.

Канцерогенез – это эволюционный процесс, так что для него требуется время. Одна-единственная острая травма не оказывает постоянного давления отбора, необходимого для появления рака. Рак вызывают хроническое воздействие химических веществ, или хроническая радиация, или хронические инфекции. Кроме того, рак обычно не действует по принципу «все или ничего». Когда давление отбора по признаку роста и репликации исчезает, риск рака уменьшается. Например, отказ от курения может снизить избыточный риск рака легких через 20 лет почти на 75 %[211].

Практически любая хроническая сублетальная травма может вызвать рак. Одна из самых четких иллюстраций этого принципа – заболевание, известное как пищевод Барретта. Чаще всего оно вызывается гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью (ГЭРБ), которая также известна как рефлюкс или, в разговорной речи, изжога. Обычно желудочный сок остается в желудке и не попадает в пищевод. Стенки желудка рассчитаны на то, чтобы выдерживать воздействие сильной кислоты, а вот стенки пищевода – нет. Попадая в пищевод, желудочный сок повреждает его стенки, вызывая боль – изжогу. Клетки стенок пищевода реагируют на повреждения и меняются, начиная больше напоминать по структуре стенки желудка и кишечника; этот процесс называется метаплазией.

Пищевод Барретта часто считают предраковым состоянием; в последние десятилетия его распространение растет. Каждый год примерно 0,3 % всех случаев пищевода Барретта превращаются в рак пищевода[212] – этот риск примерно в пять раз выше нормы. Самый значительный фактор риска для ГЭРБ и пищевода Барретта – ожирение[213].

В данном случае канцерогеном является желудочный сок – совершенно нормальное вещество, оказавшееся в ненужном месте. Желудочный сок в желудке – это вполне нормально. А вот желудочный сок в пищеводе – ненормально, потому что хроническое сублетальное повреждение клеток рано или поздно приводит к раку.

Все известные канцерогены (табачный дым, асбест, сажа, радиация, H. pylori, вирусы и т. д.) – это хронические сублетальные раздражители. По иронии судьбы, некоторые методы лечения рака вызывают хроническое раздражение – и, соответственно, вызывают рак. Самый древний из известных методов лечения рака – хирургические операции. Рак может дать рецидив на месте операции, даже если хирургические края совершенно чисты. Травма от операции сама по себе вызывает хроническое воспаление и провоцирует процесс заживления ран, которые способствуют возвращению рака. В некоторых редких случаях рак может развиться и процветать даже на месте травмы, никак с ним не связанной. Известен случай, когда пациент упал и сильно ушибся. Через два месяца у него диагностировали рак легких, давший метастазы в место полученной травмы[214]. Это явление называется воспалительным онкотаксисом[215].

Лучевая терапия сжигает раковые клетки, и, если доза достаточно большая, она может даже вылечить рак. Пан или пропал. Но сама процедура вызывает хронические сублетальные повреждения клеток и, соответственно, может быть канцерогенной. Вторичный рак развивается примерно у 13 % пациенток с раком груди, причем одним из крупных факторов риска является радиотерапия[216].

Химиотерапевтические лекарства – тоже известные канцерогены. МАИР относит такие препараты для химиотерапии, как хлорамбуцил, циклоспорин, циклофосфамид, мелфалан, алкилирующие антинеопластические препараты и тамоксифен, к канцерогенам группы «А». Циклофосфамид, иммунодепрессант, который используется для лечения аутоиммунных болезней вроде васкулита[217] и ревматоидного артрита[218], ассоциируется с увеличением риска некоторых видов рака в четыре раза.