Кодекс

— Привет, Мари. Ты же не против, если я буду называть тебя Мари? Почему-то язык не поворачивается обозвать тебя “мадмуазель Дюрандаль” или “товарищ майор”. Для начала, я хотел бы поблагодарить тебя за оказанную первую помощь. Для тебя это было, вероятно, всего лишь частью работы, чем-то само собой разумеющимся, но для меня… — декер покачал головой, — “Впрочем, не важно. Достаточно сказать, что ты позволила мне поверить, что, воистину, остались еще сестры милосердия. Кроме того я тронут твоей настойчивой заинтересованностью в моей скромной персоне. А я, в свою очередь, интересуюсь тобой. Узнаю тебя все лучше и лучше, пока наблюдаю издалека за твоими поисками. Ты найдешь меня, конечно, и попытаешься вернуть под стражу. Я, конечно, не сдамся без боя. И кончится все снова бессмысленным, насилием. Но что если есть другой выход? Например, мы можем поговорить. Может, ты позволишь мне объяснить, что я делаю и зачем. Кто знает, может мне даже удастся убедить тебя в своей правоте.

На этом сообщение оборвалось. Майору хотелось презрительно фыркнуть. Видимо Роланд был не единственным декером со страстью к пространным объяснениям. Но напарник, по крайней мере, ограничивался фактами. Что-то подсказывало ей, что этот углубиться в мнения и сомнительные идеи. Ей не пришлось долго ждать подтверждения. Еще одно сообщение, на этот раз не просто видео, а симуляция, с полным погружением, во всяком случае, насколько это позволял нейроимплант:

Степь раскинулась насколько видел глаз. Высокие травы, золотые в свете предзакатного солнца, катились волнами под легким ветром. В воздухе чувствовалась прохлада, свежесть и чистота ранней осени.

Охотники остановились. Между старейшиной и жрецом вспыхнула перепалка. Старейшина указывал на уставших женщин, за спиной несущих младенцев, с детьми постарше, следующими позади и едва державшимися на ногах. Жрец указывал вдаль, на горизонт, где на холме возвышался храм. Согласный хор протеста определил победителя спора. Группа разбила лагерь.

Молодые девушки с бурдюками потянулись к издали примеченному источнику. Мужчины, что несли на спинах вязанки дров, занялись разведением костра, пока женщины возводили легкие походные шатры из животных шкур. Когда первое дымное пламя прогорело и успокоилось, охотники сдвинули часть угольев в сторону и водрузили над ними вертел к козьей тушей, бросили в горячий пепел несколько толстых корней. Пока мясо жарилось, племя собралось в круг и затянуло долгую, неспешную песню. Всякий знал слова и свое место в полотне музыки. Затихали одни голоса, и на смену им приходили другие.

Когда небо окончательно потемнело, жрец отошел из созданного костра круга света, закрыл глаза, чтобы привыкнуть к мраку. Затем посмотрел на звезды, столь спокойные в это время года, редко какая из них срывалась и катилась по небосклону, чертя сияющую полосу. Жрец пальцами отмерил расстояние от горизонта до особенно яркой звезды, осмотрел весь брильянтовый купол, в поисках примет, переданных ему отцом, что получил их от своего отца. Довольно кивнул. Они не просто явились вовремя, но и скорее всего, будут первыми, несмотря на задержку.