Кодекс

Ты знаешь, что в те времена, когда генеративные алгоритмы только появились, многие предрекали конец культуры? Во многом это происходило из-за простого непонимания того, что есть культура. Это слово использовали оценочно — скажем, картина эпохи возрождения — это культура, а бранное граффити на стене — нет. Культуру воспринимали как нечто нематериальное, неизъяснимое, какую-то условную суть народа, набор принадлежавших ему качеств. Белые националисты считали, что культура, неизменная, с тех пор, как ее передал им лично Один, находится под угрозой, что ее нужно защитить от черных людей. Тем временем черные люди считали, что их культура, неизменная с тех пор, как им лично передал ее сам Аниаме, и она находится под угрозой и ее нужно защитить от экспроприирующих культуру белых. И в любом случае, все были слепы, забывая, что культура — это все, плохое и хороше, картина и надпись на заборе, что культура не имеет никакой ценности, что она — всего лишь один из отходов человеческой жизнедеятельности. Что как бы они не настаивали на корнях, теряющихся во тьме веков, люди, живущие в начале двадцать первого века, имели больше общего друг с другом, чем со своим предком жившим всего сто лет назад. Потому что они не видели самого главного — что культурный апокалипсис давно уже настал. В тот самый момент, когда появилась Сеть, и глобализация достигла своего пика. Человечество объединилось в пространстве идей. Не считая мелких локальных особенностей, люди носили одинаковую одежду, ели одинаковую еду, слушали одинаковую музыку. И любой человек мог поговорить с кем-то находящимся на другой стороне планеты. Но как думаешь, помогло ли им это единение избежать вражды?

Никита усмехнулся, вздохнул. Продолжил чуть тише, с какой-то грустью в голосе.

— Культура не имеет никакой ценности, и, тем не менее, культура — это единственное, что имеет значение. И хотя одна культура вмещает в себя все, высокое и низкое, хорошее и плохое, по сумме частей, одна культура может быть лучше остальных. Или хуже. Гораздо хуже. И та культура, которую породила глобальная народная масса цивусов, оказалась худшей из возможных. Потому что нечто, предназначенное всем, одновременно, неизбежно, не предназначено никому. Потому что она была средней, серой, безопасной. Звучит знакомо, не правда ли? И на фоне этой никому не принадлежащей серости, существовала сеть, благодаря которой как никогда актуальной стала старая мудрость, гласящая, что ложь успевает обойти землю прежде, чем правда успевает обуться.

На этом сообщение оборвалось. Второе послание произвело на Мари даже меньшее впечатление, чем первое. Декер, как бывает свойственно людям такого рода, забыл, что его слушатель далеко не так хорошо знаком с предметом лекции, как сам рассказчик. Ничего не говорящие майору имена, отсылки к неизвестным ей событиям. Если он хотел убедить ее в чем-то, ему стоило изъясняться понятнее. Или может он ожидал, что она будет пересматривать видео, ставить на паузу, искать в Сети нужный для понимания контекст? Если да, то этим преступник только подтверждал ее первое впечатление — что он безнадежно наивен.

8

На следующий день, Роланд вел себя совершенно как обычно. То ли справился с впечатлением от первого настоящего боя, то ли, что более вероятно, просто загнал свои эмоции поглубже. Или просто не подавал виду. В любом случае, утром он, как ни в чем не бывало, поприветствовал Мари у себя в кабинете.

— Готова к первому походу в мету?

— С чего ты взял, что он будет первым?

— Ты не похожа на человека, который стал бы возиться с деками, — напарник пожал плечами.

— Опять эта твоя предвзятость. Как, хорошую службу она тебе сослужила?

— Хм. Понял. Принял. Ты садись пока. Но ведь в этот раз я же не ошибаюсь?

— Увидишь, — загадочно сказала майор, — но можешь рассказывать так, будто это действительно первый раз.

Роланд поставил на стол свою полноразмерную деку, произвел те же подготовительные маневры, что вчера. При виде зонда, Мари сглотнула, издала нервный смешок.

— Знаешь, я думала, что меня ничем нельзя напугать. Но эта штука…

— Знаю. Думаешь, почему декеры вынимают глаз перед работой? Кроме того, что это быстрее, и соединение надежней, им заодно не приходится связываться с этим щупальцем.

— Так может я тоже выну?

— Вряд ли получится. Декеры используют специальные модели, где нужные мышцы автоматически закрепляются и открепляются в глазнице, по необходимости. Или просто носят повязку, как пираты, все равно им восприятие глубины не принципиально. У тебя же обычный офтальмоимплант, который не извлечь без хирургии. Можно, конечно, но для одного раза проще перетерпеть.

Серебристая пиявка снова скользнула по глазу майора, присосалась к нейроимпланту. В интерфейсе появилось сообщение он новом соединении и запрос на разрешение доступа. Мари дала согласие. Ничего не произошло.

— Готовься, сейчас я тебя подключу. Рекомендую откинуться на спинку кресла и полностью расслабится. С непривычки могут быть спазмы, судороги, головокружение, тошнота…