Кодекс Алеппо

Фахам приехал в пограничный город Александретту примерно в сентябре 1957 года. Израильские агенты, переправлявшие иммигрантов через Турцию, знали, кто такой Фахам и что он везет. Фахам оставался в Турции до середины декабря, после чего отплыл в Израиль.

Когда Фахам прибыл в Александретту, он связался с местным лавочником и резником, который занимался организацией отправки в Израиль сирийских евреев. Я уже называл здесь его вымышленное имя – Исаак Сило. Сило, как указано в архивных материалах Еврейского агентства, был ключевой фигурой, контролирующей важный маршрут; ему были доверены секретные сведения, касающиеся личности тайных перевозчиков, и большие суммы денег, часть которых шла на подкуп пограничников и таможенников. В то время это был человек средних лет, умер Сило в семидесятые годы.

В ходе своих поисков я научился примечать не только то, что сказано главными персонажами этой истории, но и то, что ими не сказано; иногда второе оказывалось важнее. Странное молчание по поводу пропавших частей «Короны», которое, как я заметил, характерно для писем и протоколов того времени, вроде бы соблюдалось не только выходцами из Алеппо, но и израильтянами. Это молчание началось с момента прибытия Фахама в Израиль, когда он дважды отчитывался перед президентом Бен-Цви, а также написал о манускрипте письмо главе Отдела Алии Шрагаю. Нигде не было ни единого упоминания о том, что израильтяне задавали вопросы по поводу недостающих листов или сам Фахам вызвался что-то об этом сказать. Во время суда в Иерусалиме свидетели повторяли историю про то, как «Корона» попала к Фахаму и как была перевезена в Израиль. Но ни Фахам, ни кто-либо другой из участников процесса словом не обмолвились о том, что самая знаменитая еврейская Библия почему-то оказалась в Израиле без самой существенной своей части. Можно допустить, что молчание в архивах пятидесятилетней давности не отражает молчания тех лет – наверняка об этом говорили, но письменных свидетельств не осталось, а если записи и существовали, их впоследствии уничтожили или спрятали.

Наряду с тем, что не было сказано или зафиксировано, наблюдатель заметит и то, чего не было сделано. Человека, знавшего о том, что «Корона» была благополучно вынесена из синагоги целиком, то есть, в сущности, от погрома не постарадала, а именно синагогального смотрителя Ашера Багдади, не допросили ни разу, даже много лет спустя, когда президент Израиля с энтузиазмом искал пропавшие листы. А ведь Багдади жил рядом, в Тель-Авиве.

Это молчание в первые месяцы пребывания «Короны» в Израиле не может не удивлять. Вторая странность – необычное поведение Шломо-Залмана Шрагая, главы Отдела Алии. По официальной версии, Шрагай получил «Корону» 23 января 1958 года и на следующий же день отнес ее президенту. Позже оба они единодушно сошлись на этой исправленной дате, и она зафиксирована в книге, выпущенной Институтом Бен-Цви. Однако если тот факт, что «Кодекс» был передан президенту Бен-Цви 24 января, можно считать достоверным, то к Шрагаю он попал не за день до этого, а 6 января, на семнадцать дней раньше, что согласуется с его собственным свидетельством в суде.

Бен-Цви годами пытался вызволить «Корону» из Сирии, а Шрагай заявил, что он две неделю продержал ее у себя, даже не сообщив президенту о ее получении. Как мы видим, эта история вскоре была подчищена, и в конечном счете Шрагай вообще ушел в тень; в книге, опубликованной Институтом Бен-Цви, его имя упоминается лишь вскользь, и о его роли в той истории не говорится вообще. «Изъятие» Шрагая все упростило до предела: алеппские евреи переправили книгу в Израиль и отдали ее президенту. Такова официальная версия, позволившая обойти неудобный эпизод с «религиозным человеком» и судебным разбирательством. Это стерло и семнадцатидневный промежуток времени, в течение которого глава Отдела Алии утаивал «Корону» от президента страны.

Возникает ощущение, что Шрагай вместе с другими влиятельными официальными лицами что-то знал и скрывал. «С “Короной” есть определенные сложности, – написал Шрагай в 1964 году в письме к президенту Еврейского университета, копия этого письма была направлена президенту Израиля[41]. – Человек, который привез книгу в Израиль, сейчас проживает в Соединенных Штатах, он уже не в силах с собой совладать, несмотря на все мои успокаивающие письма и наши с ним беседы. – Человеком, проживающим в Соединенных Штатах, был Фахам, и он угрожал обнародовать нечто, что было ему известно. – Очень боюсь, – пишет далее Шрагай, – как бы это дело не открылось и не обернулось громким мировым скандалом». И добавляет, что его письмо продиктовано отчаянием.