Кодекс бесчестия. Неженский роман

К Чернявину же потянулись посланцы воюющих сторон – то Заяц от Жмужкина, то специальный человек Скляра по имени Аркадий, здоровенный мужик огромных габаритов, настоящий человек-гора. Их просьбы, конечно, то и дело входили между собой в перпендикуляр, но Чернявин задания принимал с выражением глубокого понимания, и более того, каждое старательно исполнял. Только на государевой службе может быть такая маневренность – и волки сыты, и… другие волки тоже. Но когда прибежал Заяц, бледный, с трясущимися руками, стало совсем интересно.

Скляр заказал на Зайца уголовку. Воровство целлюлозы на «Звездном», ее сбыт на подставные компании в оффшорах по заниженным ценам. На оффшорах оседает прибыль, они же и продают целлюлозу европейцам по ценам уже мировым.

Понятно, что именно так все и делают. Ясно, что это чистая уголовка, ясно, что у каждого уважающего себя трейдера есть свои противоядия, свои лазейки и ходы. Ясно, что так было, есть и будет, и мало кого это тревожит. Пока не появляются интересанты. Интересант Скляр – человек и в мирной жизни отнюдь не мягкий – взялся за слабое звено обороны Жмужкина в уверенности, что эта атака обеспечит ему решающий прорыв. Чернявин только хмыкал про себя, слушая Зайца. Ему-то всегда была ясно, что доставать Жмужкина будут именно так. Допрыгался зайчонок!

– Юра, помоги, умоляю! – Заяц закончил наконец свой скорбный рассказ, который Чернявин выслушал с удовольствием.

– Дима, я что – Следственный комитет?

– Они запрос на таможню отправили. Таможня же у вас! Статистика отгрузок, цен, фирмы-покупатели. Надо, чтобы ответ был никакой и чтобы данные контрактов совпали с бумагами, которые у меня при обыске изъяли.

– Тяжелая тема… Что ж Жмужкин тебя сразу не отмазал?

– Мог бы – отмазал. У него тоже под ногами земля горит, сам знаешь. А главное – ты же мой друг, а не Жмужкин. Помоги! Цена вопроса безразлична.

– Это-то понятно, – хмыкнул Чернявин. – Мы за ценой не постоим. Поразведаю. Позвони через неделю.

– Неделю?

– Не бзди, Заяц, как ты мне сам говорил. Ты уже обвиняемый?

– Уже, – Заяц умоляюще посмотрел Чернявину в глаза. – Юрик…

– Н-да, быстро они тебя. Но ведь не закрыли! Таможня по-любому не меньше месяца будет рассматривать. Неделя – нормально.

– А за неделю решишь?

– Через неделю скажу, что решаемо и за сколько. Подъедешь ко мне, скажем… в пятницу, все скажу, – Чернявин наслаждался беседой.

Через неделю на него вышел человек-гора Аркадий: «Юрьсергеич, надо проконтролировать вопросик. Таможня должна сработать четко и недвумысленно. Статистика отгрузок, цены, фирмы-покупатели. Задача понятна?»

Чернявин прикинул, посчитал и взял с Зайца по-божески. Сразу предупредил, что ответ будет – ни рыба ни мясо. Таможенники – люди государевы, тоже жопу прикрывают. Им же ясно, какого ответа следаки ждут. Вот вместо него будет «ни рыба ни мясо». Аркадию сказал: «Рассчитаемся по факту без базара, я не жадный». Сам же решил вообще ничего не предпринимать. Носу в Таможенный комитет не показывать.

Новый начальник департамента «по внешним инвестициям» экстренно прилетел из Милана – Mediobanca начал ставить палки в колеса. Итальянцы по-прежнему рвались в сделку – Скипа от возбуждения только что зубами не щелкал по телефону, – но взяли курс на покупку по дешевке и атаковали со всех сторон.

Собственный капитал Русмежбанка клиентщики вытащили на уровень пяти ярдов. Красовская сделала все возможное и невозможное, только поэтому Александров продолжал терпеть ее в банке. Торговля шла за надбавку. Русмежбанк бился за цену в семь миллиардов, Mediobanca предлагал шесть. Понятно, что не конец переговоров, но миллиард расхождения в цене… Александров был готов опустить цену миллионов на триста, но не больше.

– Намертво стоять, поняли? Есть понимание, как нашу оценку защищать? Откуда Скипа вообще эту дикую цифру взял?

– Константин Алексеевич… ряд факторов. Во-первых, они весь баланс не принимают, последний миллиард делят пополам. Дескать, как по указке сверху счета предприятий завели, так потом и выведут.

– Не принимают они последние пол-ярда, окей. Но остальное же – чистый частный рыночный бизнес. Пусть тогда на остальное дают коэффициент полтора!

– Тут они, Константин Алексеевич, второй финт делают. Остальное – да, устойчивый бизнес, но кредитный портфель сконцентрирован в четырех отраслях: оборонка, металлургия, тяжелое машиностроение и лес. К тому же слишком много связанных заемщиков. Под эти риски требуют создания дополнительных резервов. Да, по нормативам ЦБ это не требуется, но риски же налицо. Считают, что по-хорошему, нужно было бы на четыреста миллионов увеличить резервы…

Инвестиционщик долго пересказывал технические аргументы, которые итальянцы меняют чуть ли не ежедневно.

– …Поэтому и говорят, что при цене в шесть как раз и выходит коэффициент полтора. Грабеж какой-то!

– Коля! Что ты молчишь? Это что за фигня? Нельзя же скатерть с четырех концов поджигать! И пассивы половинить, и какие-то придуманные резервы из капитала вычитать. Это им кто-то про войну слил.