Кодекс Инквизитора. Книга I (СИ)

— Надежда умирает последней, Григорий Ефимович. Я, конечно, вам благодарна, но не стоит. Боюсь, вы меня скомпрометируете. Я барышня порядочная, законопослушная, а вы, батенька, в бегах. Долг выплачен сполна. Примите и от меня добрый совет, раз такое дело. Оставьте вендетту, Марию не вернуть. Вам выпал шанс начать жизнь сызнова. Так воспользуйтесь им. Бегите из империи, тут вас ждёт только смерть, — сама не заметила, как перешла на «вы».

Колдун внимательно посмотрел мне в глаза, мягко улыбнувшись, развернулся и, не говоря ни слова, зашагал в обратном направлении. Вот же старый пень! А выйти-то как?

«Как зашла, так и выходи. Всему тебя учить надо!»

«Поговори мне ещё, шелупонь мелкая! Научил уже, я тебе этот урок по гроб вспоминать буду и на том свете помяну, можешь не сомневаться!»

Подошла к краю тропы, представила центральный холл поместья, зажмурилась и…

Белоснежный мрамор, золотые канделябры, богатые люстры, изысканные антикварные вазы, красные розы в них. Шик, блеск, красота. Всё это великолепие обухом стукнуло по восприятию. Из серого безликого мира без всяких спецэффектов перенеслась в родовой дворцово-парковый комплекс, что находился по левую сторону от петергофской дороги. Так вот он какой, отчий дом! Просто невероятно! Музей, ни дать ни взять музей! Бог мой! Это же холст Веласкеса «Менины»! Неужели оригинал?! А рядом — «Даная» Рубенса! Батюшки святы, да это же миллионы!

Глаза разбежались, в зобу дыханье спёрло. Во мне пробудилась сорока. Я мысленно подсчитывала барыши от возможной продажи раритетов, но тут меня прервал дикий рёв.

Развернувшись на месте, выхватила из хранилища вакидзаси и чуть не снесла голову дородной тётке в белом чепце, которая тут же сграбастала меня громадными ручищами и энергично принялась крушить кости, тиская в медвежьих объятиях.

«Да что здесь творится? Кто этот бодигард? У шефа службы безопасности испачкался мундир, и он нарядился в женское платье? А почему тогда усья не побрил под носом, торчат как щётка! Терпеть не могу неопрятных мужей. Уж я-то наведу порядок в своей вотчине! Самолично бороды рубить буду!»

«Оль… она не безопасник, это наша няня Агриппина, ласкательно Гапа — так её величала княжна».

«Бабу-ягу мне в подмышку! Гапа! Всем Гапам Гапа!»

— Поломаешь, старая, живо отпусти!

Агриппина, облобызав щёки, наконец поставила меня туда, откуда взяла, уперев руки в боки, заголосила:

— Где ж тебя черти таскали, несносное дитя! Охранка с ног сбилась, двое суток ищут, а ты сама явилась — не запылилась, а ну, дай я тебя обниму!

— Погано ищут, дармоеды! Всех на дыбу! — сделав лицо построже, воззрилась на няньку.

— Так это, барыня, вы ж сами упразднили дыбу, аккурат в прошлом годе. Указ собственноручно подмахнули: все телесные наказания запретить. Нету у нас теперича кутузки, кальянная там. Велите всё взад вернуть?

— Шучу я, Гапа, не надо взад. Веди к камню, пора вступать в наследство!

— Матушка! Ваше Высочество! Решились-таки! Да неужто боги услышали мои молитвы! Не угаснет род Нагих отныне! Радость-то какая! — Агриппина, всплеснув ручищами, хотела было меня облапить, но я уклонилась от смертельно опасного приёма.

— Гапа, ты уж определись, кто я, дитя несносное или матушка с Высочеством, а то какой-то диссонанс в голове.

— Диссо… что?

— Да забей, веди к алтарю, время не терпит.

— Кого забей? — Нянька округлила глаза.

Растолковывать, что именно забивают, не стала. Похоже, придётся фильтровать базар, а то у челяди могут возникнуть вопросы: какие такие демоны вселились в княжну и не пора ли устроить ей сеанс экзорцизма?

— Время ещё есть, Ваше Высочество! Два часа. Помыться бы вам не мешало. Где ж тебя, шалопутную, черти носили! Опять снюхалась с этой непутёвой графиней, как её там?.. Вспомнила! Машка Любомирская! Чтоб ей пусто было! Не водись с ней, Оленька! Она двух мужиков сменила! Негоже княжне с оторвой дружбы водить!

В душе не… кто такая Машка Любомирская, но на всякий случай закивала, соглашаясь, а затем пожурила. Склонять белую кость всяко-разно чревато батогами на конюшне, кои я также самолично отменила в прошлом годе. Придётся всё-таки пересмотреть указ. Княжна я или кто? Слово дала — слово забрала!

— Дашка, Глашка, живо всё сюда! Барыня во дворце!

«Царь во дворца!» — захотелось передразнить Агриппину, но вовремя осеклась, увидев огромный портрет императорской четы. За такое и языка можно лишиться. Мало ли, один раз упекли в психушку, — что помешает сделать это ещё разок? Херня вопрос. Я и помешаю! Предыдущая княжна не была тёмной ведьмой, а меня голыми руками не возьмёшь. Тайная Канцелярия по-любому не спустит с рук убийство оперативников, но на время поутихнут. Вопрос: на какое время? Неделю, месяц, год? Когда ожидать киллеров? Они придут по мою душу, чую, что придут. По закону не привлечь, дело-то мутное, а вот устранить — всегда пожалуйста. Убрали родителей, и меня попытаются, а там кто кого. Либо я, либо меня.

Глава 5