Кодекс Хранителя (СИ)

Ощущение пропало вместе со скрипом тяжелых входных дверей. Шум улицы, яркое солнце и нежные кучевые облака напрочь прогнали мысль о двойственности своей натуры. Трое парней, к которым отослала ее Дич, ощущались где-то рядом. Ей даже чудились их неприкрытые эмоции. Но она не видела их. Кирин остановилась, когда поняла, что прошла мимо, и вернулась, растерянно осматриваясь.

— Я же знаю, что вы здесь. — Она в который раз обернулась вокруг своей оси, осматриваясь вокруг. — Я вас чувствую…

Словно по мановению палочки, из ниоткуда показалась рука Самсона и, ухватив девушку за локоть, потянула в сторону.

— Слышал, Мозг? — усмехнулся Виртуозов старосте Хранителей, прижимая оробевшую Хадису к себе. — Чувствует она нас.

Будущий Хранитель лишь закатил глаза на такое заявление и молчаливо отцепил руку Самсона от девушки. Кирин встала рядом с ним, стараясь не задевать плечом и напряженно осматривая мерцающий со всех сторон барьер. В ход опять пошли жесты. Правда, теперь адепт и сам перешел на немой язык, решив поберечь уши присутствующей девушки. Максимилиан смотрел на их молчаливую перепалку с усмешкой. Язык немых был непонятен, но догадаться, что это именно перепалка, было несложно, а о ее причине — тем более.

— Прекрасная нимфа, неужели вас послали нам в помощь? — поинтересовался он, обращаясь непосредственно к девушке.

Хадиса задумчиво посмотрела на него. Отшить хотелось. Но правила приличия диктовали совсем другое поведение.

— Я здесь исключительно для наработки баллов, — сдержанно ответила она и внимательно взглянула на своего старосту. — Для меня есть роль?

— Найдем, — ответил Самсон вместо него. — В наш план надо девчонок побольше. Веселее будет…

Старосту явно перекосило от такого заявления.

Хадисе неожиданно пришла мысль, что обычное возбуждение, возрастающее рядом с тремя красавцами, сейчас не волнует. Волнует другое: сущность, оформившаяся внутри нее во вполне осязаемую структуру, ворочается и сдержанно ждет… Опять захотелось принюхаться и попробовать воздух на вкус, словно она змея, а не человек.

Понимание этой простой вещи породило множество других вопросов. К примеру, почему еще вчера, когда эта сила была не до конца оформленной, ее было невозможно контролировать? Или почему у нее звериные повадки проклевываются?

В чем причина таких перемен? А в чем причина мыслей? Почему еще вчера она просто плыла по течению, а сегодня словно впервые открыла глаза? И почему черная дыра внутри пожирает ее чувства и боль, которые непременно должны быть?

Может, она снова что-то забыла? Часть ночи, часть вечера? Может, этой ночью кто-то из адептов опять пришел к ней в палату и управлялся с иглой? В конце концов, зачем она сказала брату, что выбрала цель? А уже через миг передумала? Ведь не Ананьева выбирать, который в тот момент так забавно пахнул…

Привалившись спиной к старосте, Хадиса устало взглянула на административный корпус и быстро нашла окно ректорского кабинета. Октопус как раз повернул свое хмурое лицо и что-то сказал.

«Дистанция», — спохватилась Хадиса и отпрянула от застывшего каменным изваянием старосты.

«Дура», — беззвучно процедил ее одногруппник под общие смешки парней.

* * *

Ррухи продолжала плакать. Это место было вдалеке от основной массы построек. Полигон, к которому она за неделю ни разу не подошла, лежал перед ней ровной пыльной поверхностью. Трибуны в десять рядов поблескивали на солнце деревянными лакированными лавками.

Горр непонятно почему сел несколькими рядами выше и теперь смотрел на ее сгорбленную, раз за разом подрагивающую спину с неким несвойственным ему смятением.

Зачем пришел, спрашивается? Его нервировала и бесила эта девчонка, абсолютно всегда. И тогда, когда была обычной, и после… Когда она утратила все краски… Впрочем, где-то между двумя этими моментами затерялась испуганная глупая пацанка, которой он действительно пытался помочь. Но это было так быстротечно и давно, что с уверенностью можно было сказать, что того упущения в его жизни не было.

* * *

Коммутатор пищал уже в десятый раз. Прочистив горло, девушка под пристальным взглядом пяти молчаливых жрецов приняла звонок:

— Приемная дворцовой службы охраны. — Ее голос был звонким и нежным, что вполне подходило для общения с журналистами, но не различного рода уполномоченными.

— Только не говори, что Кирин все еще занят, — прогундосил в трубку некий субъект. Звонил он уже в четвертый раз и представляться, естественно, больше не желал.

— Господин Кирин занят, — разглядывая свои коготки, пропела секретарь. Из коммутатора донеслась брань.

— Зайди и скажи, что это срочно!

— Господин, он занят, — напомнила она таким тоном, словно она воспитательница в детском саду. Отчитывала, соответственно, также. — Вы слишком нетерпеливы. Запишитесь на аудиенцию и послушно ждите своей очереди…

Донесшийся в ответ мат заинтересовал даже скучающих жрецов. Парочка сидящих ближе остальных уже откровенно посмеивалась.

— Слушай, коза белобрысая, бросай рассматривать свои когти у шуруй к Кирину, иначе приду и отодру твою жопу нагайкой!