Кодекс Оборотня (СИ)

Не прощаясь, я вышел, зло хлопнув дверью. Впрочем, я не ожидал другого результата встречи. То, что меня удивляло, было сжато в руке. Результаты тестирования.

Вернувшись вечером в Клонмел, я оставил бумаги дома на столе в библиотеке. Отец, который всегда проводил там большую часть дня, должен был обязательно заметить. После этого, переодевшись, я направился в центр города.

На ближайших к реке улицах плавали лодки. Работали бригады Гарды, пожарных и волонтеров, укрепляя подмытые берега, скидывая мешки с песком. У Старого моста я снял ботинки и, закатав брюки до колен, прошел по каменным перилам до середины. Сел там, свесив ноги к бурным водам, все еще разъяренными волнами накатывающим на опоры моста.

— Ты сегодня грустный, Руари, — прожурчал нежный голос.

— Не понимаю, зачем было пытаться сделать из нас людей? — задумчиво обронил я.

В ответ я услышал переливчатый смех.

— Ты не хотел?

— Нет. Никогда.

— Будь иначе, ты бы никогда не получил Дар, — прожурчала она.

— И никогда не пойму, почему этого хотел отец, — продолжил я. — Но… Вернуть как было раньше — невозможно.

— Только время покажет, — река окатила меня брызгами. — Не грусти, братец!

— Не нарезвилась еще, Шур? — поинтересовался я.

— Людей надо иногда взбодрить, отвлечь.

— Интересная мысль.

В ладони легла флейта, и я поднес ее к губам. Мелодия летела над бурными быстрыми волнами, отражалась от темной воды. Река подпевала. Тише играла флейта, и смолкал рев на перекатах.

Когда из флейты вырвались последние ноты, едва слышные, как спокойное дыхание, воды Шур были гладки, как зеркало, отражая расчистившееся небо и вернувшись в свои берега.

— Твой отец идет, — шепнула она мне. — Приходи почаще.

Волна плеснула мне под ноги, пощекотав подошвы. Я улыбнулся. Флейта исчезла из моих рук, будто ее и не было.

— Руари? — позвал Мак. — Что ты тут делаешь?

— Любуюсь рекой, — я обернулся к отцу и изобразил на лице недоумение. — А ты что подумал?

— Я видел результаты из университета и письмо с отказом. Понятно же, что отказ шит белыми нитками! Ты… очень расстроился?

— Ага. Меня не взяли, и я пошел с горя топиться! — я фыркнул. — Па, ну что за глупости тебе приходят в голову? Я же тебе говорил, что не уеду отсюда никуда.

Отец смутился.

— И я хочу извиниться за позавчерашнее, — тихо произнес он.

Я глянул на него в изумлении.

— Ерунду не говори.

Я спрыгнул с перил на мост рядом с ним, расправил штанины, надел носки и ботинки.

— Ты тут флейту случайно не слышал? — спросил отец.

— Флейту?

— Знаешь, я когда-то такой звук слышал. До сих пор дрожь.

— От флейты?

— Необычной. И сейчас — ты видел, как быстро отступила вода и как быстро успокоилась Шур? Я шел к набережной, и река словно ускользала прямо у меня из-под ног! Есть одна легенда, Руари, о Хозяине земель…

— Давай ты мне позже расскажешь, па? Мне надо к Сиду заглянуть, как он там устроился.

Сид открыл дверь и, увидев меня, кажется, вздохнул с облегчением. Я прошел в комнату и остановился в удивлении.

На кровати аккуратными горками лежали пачки банкнот. Рядом на полу валялся вскрытый бочонок.

— Это то, о чем я думаю? Ты деньги в бочке хранил? В погребе⁈

— Ри, это было надежно! Ну не у тебя же дома или у меня их хранить!

— Надежно, ага. Шур могла бы эту бочку унести волнами в промоину! Или еще лучше — твой дом бы подмыло, и он бы рухнул на бочку! И от этого бы осталась одна целлюлоза!

— Да ладно тебе, не злись. Мне тут хозяин рассказал, что рядом на Кашел-стрит продается паб — «Кейт Райанз», возможно, вместе с домом. И довольно дешево.

— Река вернулась в свои берега, — холодно заметил я, понимая, к чему он клонит.

Сид поглядел на меня, поджав губы.

— Ри, послушай. В дом надо прилично вложиться, чтобы отреставрировать. Говорят, что и Шур будет разливаться еще чаще…

— У тебя есть страховка.

— Ну, пока его отреставрируют, бар будет стоять закрытый. А страховщики могут перестать продлевать контракт. Они и так уже с неохотой страхуют тех, кто живет рядом с рекой. Руари, я уже все подсчитал. Небольшой кредит, и у меня будет два приносящих доход предприятия…

— У тебя?

— Прости. У нас. К тому же твои маги часто подкидывают нам работу…

— Мне. Так что большая часть того, что лежит у тебя на кровати, — моя. И я не хочу, чтобы ты ее тратил на что-то сомнительное. Думаешь, паб зря продают? Да их тут рядом четыре штуки, но «Кейт» не расположена в удачном месте.

— Ри, я не подведу! Вот увидишь! Пожалуйста.

Я задумался.

— Напишешь расписку, что я являюсь совладельцем, — произнес я. — Но, если мне вдруг понадобятся деньги, ты их достанешь. И меня не волнует откуда. Ты их достанешь, Сид.

— Хорошо, Руари.

— Расписку напишешь собственной кровью.

Сид открыл рот от удивления.

— Я не шучу, Сид.

— Ри, я христианин и не буду этого делать, Святой Патрик! — Сид перекрестился.

— А я не черт. И мне плевать, что ты христианин. Расписку, Сид, или ты ничего не получишь.

— Хорошо.

Он сходил за бумагой и перьевой ручкой. Порезав палец, он накапал крови в пепельницу и принялся выводить на бумаге слова.

— Так пойдет? — он передал лист мне.